Возвращение Утренней Звезды

Здесь было удивительно тихо — сражение осталось далеко позади, а материал стен гасил посторонние звуки. Просто идеальное место для медитаций. В центре же зала стоял Хаммон. Его чёрные доспехи матово поблёскивали, а на груди красовалась выгравированная баранья голова. В общем, своём шлеме с рогами Хаммон и сам сильно напоминал барана.

— Отлично, Арастиор! — спокойно сказал Хаммон, светя сквозь прорези шлема багровым огнём глаз. — Я был уверен, что ты не потеряешь былой хватки. Ты теперь сильнее, чем во время нашей последней встречи. Сильнее, чем когда ты был Тёмным Лордом.

— Сдавайся, Хаммон! И паладины могут пощадить твою жизнь.

— Что?! Вечно жить в заключении у паладинов?! Да я скорее умру, Арастиор!

— Это можно устроить!

— Ха-ха-ха! Ты дурак, Арастиор! Ты считаешь себя паладином, но в то же время я ощущаю в тебе сильный гнев! Твоя истинная тёмная сущность не может вечно спать!

— Ошибаешься, Хаммон! Я больше никогда не буду служить Хаосу.

— Ты прав, Арастиор, — Хаммон достал свою клеймору из Небесной Стали. — Потому что ты умрёшь. На этот раз навсегда!

Ларратос достал два клинка и взмахнул ими, привычно воззвав к двум сущностям сразу и выставив сдвоенный щит.

* * *

А вот и летучее судно, доставившее сюда паладинов. Запрыгнув на борт, Эрана вбежала в каюту. Да, вот оно! Рубиново-красное зелье стояло там же, где его и оставил Ирвэн. Не теряя времени даром, Эрана выдернула пробку и залпом выпила всё содержимое бутылочки, даже не почувствовав вкуса. И, не дожидаясь, пока снадобье начнёт действовать, помчалась обратно к цитадели.

* * *

Трое шеддитов и военный инженер охраняли фургон с ракетой Хаоса. Неожиданно замок, который невозможно взломать, сам собой открылся, словно его разбил всемогущий дух. Дверь распахнулась. А главное — что-то сломалось в самой машине. Она должна была выпустить ракету Хаоса на север, но не выпустила.

Один из шеддитов решил проверить, что же тут происходит. Он зашёл в фургон — и тут же выскочил оттуда, как ошпаренный. Его глаза напоминали пятиаргусовые монеты.

— Ракета! Ракета Хаоса! Её больше нет! Её украли!

— Как это нет?! Как это украли?! Её невозможно украсть! Моё внутреннее зрение не видит там никого! Но и самой ракеты! Она просто исчезла!

— Как такое возможно?!

— Уничтожила сама себя?!

— Не думаю! Но если её и украли, то это был сам бог воровства!

Шеддиты, не понимая, что к чему, громко ругались. А военный инженер был рад: ракета Хаоса пропала! Значит, она не полетит на север — и на его душе не будет такого греха, как убиение миллионов невинных.

* * *

Ларри принял стойку медведя — чтобы проверить, насколько силён Хаммон. Сейчас, будучи облачённым в мантию Хаоса, с обострённой связью с высшими энергиями, паладин вполне мог рассчитывать на победу, но рисковать всё же не стоило.

Однако Хаммон тоже не спешил нападать, пристально рассматривая противника. Тени в мантиях Ларратоса и Хаммона увлечённо шептались.

— А знаешь ли, Арастиор, что это ты написал кодекс шеддитов, а я уже внёс туда изменения? — вдруг произнёс Тёмный Лорд.

— Слышал, — ответил Ларратос.

— А знаешь, почему я внёс туда пункт, говорящий, что носитель титула Баал не должен никому показывать своё лицо, кроме своих близких и своих врагов?

— Нет.

— Это из-за моего собственного лица, — ответил Хаммон и снял свой шлем.

Ларратос ещё никогда не видел таких уродливых и страшных существ, как Хаммон без шлема: лысый, с морщинистой головой, красной кожей и двумя рядами острых клыков во рту. Глядя на это жуткое существо, Ларри не мог поверить, что перед ним — бывший человек, а тем более — бывший паладин, причём один из прославленных героев старого Масхона.

— Теперь ты понял, — произнёс Хаммон, вновь надевая шлем, — эта внешность отталкивала бы моих подданных, но врагов она устрашает. После того, как я нацепил этот шлем, Хаос полностью поглотил меня, как он однажды уже поступил с предводителем орков Тарадашем. Теперь-то ты видишь, что я — плоть от плоти Хаоса? И не тебе со мной тягаться!

Прыжок! Но на этот раз Ларри отразил чудовищный удар. По плащу струилась хаотическая энергия, позволившая паладину почти сравняться с Хаммоном в силе и ловкости.

Зло крякнув, Тёмный Лорд обрушил на своего противника град ударов. Мощь клейморы оказалась столь большой, что при каждом ударе вздрагивал не только этот зал, но и сама ткань реальности: казалось, приложи Тёмный Лорд чуть больше усилий — и мир попросту лопнет.

Убедившись, что Хаммон не намного превосходит его в ловкости и силе, Ларри перешёл в решительное наступление. Он встал в позу бабочки — ту самую, что предназначена для боя двумя клинками. Воздух застонал под стремительно мелькающими лезвиями мечей. Зариндуил горел ярко-синим пламенем, при каждом столкновении с клейморой с лезвия срывался сноп фиолетовых искр. Зловещее багровое пламя Альмарильона горело ровно и мощно.