Возвращение Утренней Звезды

Беллердаш, подобно Ларратосу, прыгнул в самую гущу воинства масхонцев. Основатель ордена Утренней Звезды убедился, что паладин и боевой друид — очень опасное сочетание. Оказавшись среди врагов, Беллердаш принял облик гигантского волка, и без того мощного и ловкого, а тут — усиленного энергиями Абсолюта. Одним ударом лапы он отправлял вражеских воинов в нокаут, а остальных разрывал могучей пастью.

Но больше всего Ларратоса поразил Апион. Он, обретя ранг таламида, попросил наставника, чтобы тот первым делом обучил его уходить в тень Абсолюта. Апион обучался паладинству быстрее всех, если не считать, конечно же, самого Ларратоса. Апион сказал Ларри, что умение уходить в тень может хорошо сочетаться с его воровскими навыками, и тогда он станет безупречным шпионом.

А теперь Апион исчез. Абсолютно бесследно. Ларратос сначала испугался, что бывший преступник так и не стал настоящим воином и паладином — и трусливо дезертировал. Но вскоре Ларри понял, что ошибался: Апион материализовался в центре одного из отрядов масхонцев. Похоже, он незаметно добрался до отряда врага, находясь в тени Абсолюта.

И оказавшись в центре отряда, Апион, уворачиваясь от мечей и стрел, кинул свой пылающий меч. В полёте меч описал эллипс вокруг своего владельца, попутно срезая голову каждому встреченному пехотинцу Масхона.

Подошла очередь магов. Вышли боевые маги Ариады. В составе их группы Ларратос заметил Эрану и Трейка. Эрана взмахнула посохом и призвала водного элементаля, который ринулся в бой.

— Эй, друзья! Не забудьте меня! — Ларратос и его спутники услышали сзади какой-то знакомый голос. Обернувшись, Ларратос увидел высокого светло-зелёного орка. На нём был друидический наряд, но в руках он держал посох с навершием в виде черепа — похоже, оставшемся ещё от Шакира, когда тот вселился в его тело.

— Присоединяйся, Дарагор. Тут найдётся много работы для стихийного друида.

— Думаю, для некроманта тоже, — произнёс Дарагор. — Можно поднять нежить, благо расходного материала на войне всегда полно.

— Что же, Дарагор, — произнёс Ларратос. — Я, конечно, не одобряю твоих путей, но на войне как на войне. Я — не Бейл Харизи чтобы отправлять тебя на костёр только из-за того, что ты — некромант. Действуй, друг.

Дарагор забрался на холм, взмахнул посохом, и глазницы навершия-черепа засияли зелёным огнём.

— Иткайем аль-мавет! — произнёс Дарагор, проводя посохом в направлении павших масхонских воинов. И те тотчас же восстали — в виде зомби. Зомби со страшным рёвом бросились в гущу масхонских войск… Но Дарагору было далеко до Шакира. Его зомби оказались слишком слабыми — и погибли под ударами оружия гомункулусов практически мгновенно.

— Прав был Пелагий, — с грустью промолвил Дарагор, поднимая вторую порцию нежити. — Я — самый никудышный некромант на свете. Мои мертвяки ни на что не годятся.

— Неужели, Дарагор, ты не можешь дать своим творениям какую-нибудь подпитку, вроде тех, что делал Шакир? — спросил Ларратос.

— Какую, Ларратос? У меня нет шакировских инструментов вроде артефактов Хаоса.

— Артефактов Хаоса, — Произнёс Ларратос. — Хм… Хаоса! Уж что-что, а энергию хаоса твоим зомби я обеспечу!

— Как это?

— Смотри! — Ларратос сел в позу лотоса и закрыл глаза. Он взывал к силам Хаоса — спокойно, без гнева — и сила пришла. Паладин послал заряд хаотических энергий в свежеподнятого мертвяка, и тот, ощутив прилив энергий, расправил плечи и агрессивно вытянул руки. Ларратос чувствовал, что зомби стал сильнее. Мертвяка окружил ореол крепкой фиолетовой энергии, и он рванулся в бой, сметая врагов на своём пути. Ларратос послал заряды хаотических энергий во всех мертвяков, и те, став сильнее, заревели и побежали на масхонцев.

— Не ожидал от тебя такого, — произнёс Дарагор.

Бой длился уже два часа, а воители масхонцев всё прибывали и прибывали. Ларратос почувствовал в стане врага присутствие человека с красной аурой. Вне всякого сомнения, это был шеддит.

* * *

Эллинор тоже заметил вражеского шеддита и начал пробиваться в его сторону. Паладин явственно чувствовал, что именно на этом человеке и держится весь штурм: кроме него, вокруг были одни лишь гомункулусы.

Очистив от врагов очередной проулок, Эллинор очутился на одной из городских площадей и увидел, наконец, своего противника. Им оказался не кто иной, как Баал Шамдан! Молодой шеддит спокойным скучающим голосом отдавал приказы всё новым и новым отрядам масхонцев. Любимая глефа спокойно висела за спиной Шамдана, и снимать её он, похоже, не собирался.

— Вот мы и встретились! — обрадовано произнёс паладин.

Заметив Эллинора, шеддит отрицательно покачал головой — мол, не буду я сейчас с тобой биться — и спокойно пошёл прочь с площади, а на Эллинора набросилось примерно с полсотни гомункулусов.

— Врёшь, не уйдёшь, — произнёс Эллинор, усердно работая мечом. Он уже почти расправился с неожиданной помехой — и вдруг ощутил сильнейшую опасность, шедшую откуда-то из-под земли.

— Что такое? — успел подумать Эллинор, прежде чем заложенный Шамданом посреди площади полутонный заряд селитры взорвался.

* * *