Возвращение в Африку

Причиной бедствия явилась жестокая засуха и чрезмерная концентрация слонов на территории парка. Над засухой человек пока не властен, а вот плотность животных он может регулировать. Встал вопрос об отстреле части слонов. Но какая буря поднялась! В газетах появились статьи: «Готовится бойня», «Начало конца национальных парков», «Грубое вмешательство в природу», «Не допустить злодеяния!» Судьба слонов в Цаво стала темой жарких дискуссий в научных кругах, дебатов в кенийском парламенте. Многие общественные деятели, представители интеллигенции, натуралисты выступали за невмешательство в жизнь животных в национальных парках. «Природа сама справится со своими проблемами, не надо только ей мешать». На этих позициях стояла и Джой Адамсон, взгляды которой я в ту пору полностью разделял. Голоса экологов, выступавших за регуляцию численности животных, утонули в хоре протестов, и власти не пошли на радикальные меры: в 1971—1972 годах в Цаво было отстрелено всего 300 слонов. А когда прошли дожди и все покрылось свежей зеленью, сработал механизм авторегуляции, и популяция слонов в парке стабилизировалась. Общественность успокоилась.

В начале 1973 года в Найроби приехала делегация советских ученых-биологов во главе с известным зоологом, путешественником и деятелем по охране природы профессором Андреем Григорьевичем Банниковым. Делегация знакомилась с работой национальных парков, ездила в Цаво, встречалась с кенийскими и зарубежными учеными, работающими в области охраны животного мира и природных ресурсов. Было очень интересно узнать мнение советских ученых о проблемах охраны природы в Кении. Андрей Григорьевич рассказывал много интересного, особенно из области научных исследований, ведущихся в парках. Вот, например, меченье животных. Даже неспециалисты знают о нем, а зоологи хорошо понимают, сколь важна широкая постановка этого дела. Но надевать на шею диких животных специальный пластиковый ошейник или укреплять в ухе цветную метку и трудно, и ненадежно, и опасно, ибо при отлове животное может быть травмировано. Африканские зоологи нашли оригинальный способ опознавать животных без всяких меток. Нет двух совершенно одинаковых людей, и нет, оказывается, двух одинаковых животных одного вида: рисунок окраски животного уникален и неповторим. В Цаво на каждое животное заведено «досье» — на фотографиях или рисованных схемах отмечены те особенности, которые позволяют опознать именно это животное. Ему дается порядковый номер, а затем на карте регистрируется каждая встреча с ним. Такой метод особенно результативен, в отношении полосатых и пятнистых зверей — зебр, жирафов, куду, гепардов, леопардов. Андрей Григорьевич просмотрел пачку досье, заведенных на слонов, и убедился, что сравнительно легко можно держать в памяти десятки и сотни животных, которые на первый взгляд кажутся одинаковыми.

— Ну а что вас, как ученого, больше всего обеспокоило в заповедном деле в Кении? — спросил я профессора.

— Проблема слонов в Цаво!

— Как? Она решилась сама собой. Мне рассказывали, что в парке сейчас слонов столько же, сколько было до катастрофы двух последних лет — примерно 20 тысяч.

— Вот это-то и беспокоит.

— ?

Андрей Григорьевич рассказал о том, что считается африканскими зоологами «проблемой номер один».

Когда в Африку из Европы нахлынул поток переселенцев и разного рода авантюристов, слонов беспощадно истребляли ради слоновой кости. Кроме того, рубка леса, распашка и освоение земель ограничивали и сужали круг привычных мест обитания слонов, нарушали привычные миграционные пути. Численность слонов повсеместно катастрофически сокращалась, и к началу XX столетия африканский слон оказался на грани исчезновения. Запрет бесконтрольной охоты в 1933 году не ликвидировал опасности: масса слонов продолжала гибнуть от пуль браконьеров. Лишь создание в 20—40-х годах нашего века национальных парков и резерватов существенным образом изменило положение, и слоны обрели надежное убежище. В короткий срок национальные парки приютили почти все сохранившееся к тому времени поголовье. К началу 60-х годов в Африке насчитывалось уже более 200 тысяч слонов. При этом продолжалась концентрация слонов на заповедных территориях. Вот тогда-то и возникла «проблема номер один», а проще говоря, перенаселение, нехватка пищи и воды.