Возвращение в Африку

«Дорогой Дмитрий!

Огромное спасибо Вам за Ваше письмо и за то, что Вы вспомнили обо мне и решили написать. Великолепная фотография напоминает мне о счастливых днях, проведенных нами вместе во время Вашего прибывания в Кора. Сейчас, когда прошло уже более двух лет со дня смерти Джой, мне все еще трудно смириться с тем, что я ее больше никогда не увижу.

К концу 1980 года все львы из первой партии, полученные мной из неволи, вполне освоились здесь, ушли от меня и стали жить своей собственной, независимой жизнью, хотя у меня в лагере для них было много еды. Некоторые из них ушли за реку Тана, ограничивающую заповедник с севера, а другие отправились вниз по течению реки, туда, где живут местные племена со своим домашним скотом. Как только львы вышли за территорию заповедника, они стали уязвимы для браконьеров и для владельцев скота; львов ведь не удержишь от нападения на домашних животных, а хозяева скота принимают в связи с этим свои меры. Нет никаких сомнений в том, что это привело к гибели некоторых львов, которые были убиты или отравлены.

Я сейчас поддерживаю близкий контакт с некоторыми потомками тех первых львов. Коретта, великолепная львица пяти с половиной лет, принесла три помета, из которых выжили только двое: Тафи, которому сейчас шестнадцать месяцев, и восьмимесячный Мак. Она не была им хорошей матерью и, слишком легко поддавшись на ухаживания дикого льва Блакантана, оставила своих детенышей. Тафи и Мак чувствуют себя прекрасно и вместе с трехлетней львицей Наджа и ее двумя львятами, годовалыми Фицем и Фрицем, образуют прекрасную стаю. Отец этих львят, а они, к сожалению, все самцы, Блакантан. Наджа — великолепная мать, без ее помощи ни один из детенышей Коретты не выжил бы. Часто она, забывая о собственном голоде, приносит мясо всем львятам.

Будто стараясь как-то загладить свое легкомысленное поведение, Коретта, у которой сейчас много молока, кормит всех львят, в том числе и детенышей Наджи.

Было время, когда я испытывал подозрение, что в утрате первого помета Коретты — четырех великолепных львят — виноват Блакантан. Я думал, что он, возможно, убил их, и серьезно подумывал о том, чтобы от него избавиться, однако отказался от этого намерения, поскольку у меня не было никаких доказательств. Сейчас я рад, что поступил именно так, потому что он оказался образцовым, снисходительным отцом. Он позволяет львятам валять себя по земле, трепать себя за уши и таскать за хвост. Хотя к людям он относится с подозрением и сторонится их, он быстро обретает уверенность в себе, и по ночам его могучий рев буквально сотрясает наш лагерь. При этом он всегда выбирает такое место, где лучше всего слышно отражающееся от окрестных холмов эхо. Вероятно, ему нравится слышать свой собственный голос, а может быть, он хочет отпугнуть незваных гостей.

Затем есть еще две прекрасные львицы — Гроу и Глоу. Им по четыре с половиной года, и они со своими пятью львятами занимают территорию примерно в 18 милях вверх по течению реки. Время от времени мы их замечаем, и они всегда рады меня видеть, хотя сейчас они уже ни от кого совершенно не зависят.

В начале июля прошлого года один мой друг привез нам пару маленьких детенышей леопарда. Он проделал с ними весь длинный путь из Парижа, чтобы они могли поселиться в заповеднике Кора. Сейчас им немного меньше года, и они в прекрасном состоянии. Поскольку держать леопардов в «Кампи я симба», было невозможно, мы с моим помощником Тони Фитцджоном построили отдельный лагерь для леопардов у подножия скалистого хребта, примерно в 10 километрах отсюда. Там Тони сейчас и живет, чтобы заботиться о леопардах. Мы надеемся, что в ближайшее время сможем выпустить их на свободу, с тем чтобы они начали постепенно привыкать к жизни на воле. Надеемся, что впоследствии нам удастся получить еще несколько этих животных, потому что в этой стране для них существуют идеальные условия.

Искренне надеюсь, что мы с Вами еще увидимся, а пока позвольте заверить Вас, что Вам в Кора всегда рады.

Джордж Адамсон».