Возвращение в Ангкор

Сало Сар прошёл мимо беседки, где местный монах принимал страждущих, читая вместе с ними мантры. Дым благовоний разносился по всей округе. Опавшие листья предательски хрустнули под ногами мальчика, выдавая нарушителя распорядка. Он сделал три акробатических прыжка и в мгновение ока очутился на широкой поляне, где в тени деревьев прохлаждались обезьяны, что-то бурно обсуждая на своём обезьяньем языке, как заядлые торговцы на рынке. Одна из них рьяно бросилась в сторону мальчика, но тот развёл руки в стороны, показав, что они пусты. Обезьяна, увидев, что у человека нечем поживиться, дёрнула хвостом и вернулась к сородичам, продолжив горячий спор.

Салот Сар хохотнул: «Ну до чего же эти создания похожи на людей!»

До входа в храм оставалось метров сто, когда его остановил один из монахов:

– Ты чего тут слоняешься без дела?

– Я… я…

Не найдясь с ответом, Салот Сар припустил что было сил и скрылся за первым поворотом.

Монах неодобрительно покачал головой, отправив укоризненный взгляд в спину мальчишки, и побрёл дальше по своим делам, задумчиво теребя сандаловые чётки.

Коридоры разветвлялись, петляли и всё дальше уводили Салота Сара от входа. Когда он осматривал этот храм снаружи несколько дней назад, то увидел, что в него можно попасть через несколько входов, главное – запомнить, через какой вход заходил, иначе можно навёрстывать километры в попытке найти нужный, чтобы выйти отсюда.

Салот Сар шёл по коридору, касаясь пальцами его резных стен, словно впитывая его историю и предания, засекреченные древним ваятелем. Он жадно вдыхал воздух, пытаясь слиться с этим местом в одно целое. Этот храм пах так же, как и многие другие в Ангкоре, – запах сандала и сырости. Мальчик старался не попадаться на глаза другим монахам, чтобы те не прервали его волнующее путешествие. Провести три ночи в практике чтения мантр в виде наказания не очень прельщало, да и родителям могли донести о его бунтарском поведении, даже выгнать из монастыря.

После двенадцатой залы Салот Сар сбился со счёта: он обнаружил несколько типов залов в этом храме, которые, как ему показалось, повторялись в хаотичном порядке. Мальчик помнил, что храм симметричен с юга на север и с востока на запад, однако эта стройная симметрия, хорошо прослеживаемая снаружи, внутри храма создавала настоящий лабиринт, выбраться из которого было не так-то просто для человека, оказавшегося здесь впервые. Только ему начинало казаться, что вот теперь-то он точно движется в сторону выхода, как снова оказывался в зале, из которой вышел минут пять назад.

Когда солнце стало тонуть в предзакатной дымке, Салот Сар начал нервничать хотя бы потому, что не очень хотел пропускать свой и без того скромный ужин монаха. Он решил, что теперь, выйдя из залы, повернёт не направо, как это делал в прошлые разы, а налево. Зала с прямоугольным потолком ждала его, приглашая пройти в следующие два коридора.

«Правый или левый? Раз я решил двигаться то налево, то направо, значит, теперь правый…» – размышлял он.

Следующей его встретила зала с куполообразным потолком и обезглавленной статуей Будды – свидетельницей лихих событий на территории Ангкора. Свернув налево, мальчик попал в широкую залу, где потолок совсем отсутствовал. Салот Сар уже давно перестал скрываться от монахов по той простой причине, что они больше не попадались ему на пути. Сердце мальчишки забилось в тревоге. Он не ожидал, что вот так просто можно потеряться в этом храме, ведь все остальные он излазил вдоль и поперёк и всегда с лёгкостью находил выход. Сделав ещё пару неверных поворотов, Салот Сар понял, что дальше ему предстоит двигаться в полной темноте: солнце уже село.

Мысли о пропущенном ужине заставили желудок свернуться в тугой узел. Вдалеке раздался крик ночной птицы, такой жалобный, словно она попала в капкан, из которого никак не могла выбраться. После ещё четырёх коридоров, пройденных в кромешной темноте и на ощупь, Салот Сар больше не смог сдерживать ком в горле, сел на пол, обняв руками колени и заплакал. Тьма давила на него со всех сторон: справа, слева, спереди, сзади, сверху и даже снизу. Над головой раздался шелест крыльев – летучие мыши открыли ночную охоту. Где-то в отдалении завыл ветер, огибая неудачно поставленные на его пути стены и камни. Выл так протяжно и злобно, что по телу мальчика побежали мурашки.

– Это всего лишь ветер. Просто ветер, – сказал он себе.

Словно в ответ на его слова что-то грохнуло на расстоянии трёх залов. Салот Сар нервно сглотнул.

– Это летучие мыши. Всего лишь летучие мыши…

В отдалении, как овца, заблеял геккон и снова раздался жалобный птичий крик. Снова что-то грохнуло, но теперь уже гораздо ближе. Салот Сар в ужасе кинулся бежать. Не преодолев и двух метров, он со всего размаху налетел на каменный постамент, ударившись голенью. Упал на пол и стал кататься по нему, корчась от боли. Слёзы брызнули из глаз.