Возвращение в Белоземицу (СИ)

Рык рвётся на волю. Давлю это воспоминание — не сейчас, позже порычим, если хочется.

— Скажи, зачем… — мой голос звучит почти нормально. — Зачем ты это сделала? И как мне теперь верить тебе?

Глава 22

— Как верить? — она вскинула брови, — Дим, а что изменилось? А тебя предала, может быть, или что?

— Нет, но…

— Скажи, а сам ты во время этого своего действа, — она поводила пальчиками в воздухе, — не приносил жертвы? Ни за что не поверю!

— Да, но это был пёс! И я сам… — прикусываю себе язык, потому что подробности знать ей нельзя, а уж тем более, нельзя говорить о второй личине, что тогда мною управляла. Неизвестно что это даст ведьме, но нельзя. Заканчиваю уверенно: — это был пёс. Ты же убила минимум двоих людей. Или больше? Подстраховалась по своей привычке?

— Их было трое, Дим, — она не опускает взгляд. — Поймали меня, когда шла от подруги вечером. Как-то очень быстро и ловко отвлекли внимание, двое подхватили сзади. Я даже кричать не могла, хотя там было очень глухое место, кричи-не кричи…

Слова застряли в моей глотке, а ведьма продолжала:

— Оттащили за кусты акации, конец весны был и всё цвело — запахи просто обалденные. Разложили на мокрой траве, один схватил за голову, поднёс к глазам ножичек, что бы видела, значит, а дружки внизу: задрали платье, любуются и гогочут. Эстеты…

— Не надо, Ян… — попросил я тихо.

Я вдруг представил, всего на миг, как её, вот такую хрупкую и беззащитную, совсем юную, хватают какие-то прыщавые подростки, и на душе поднялось нечто новое, незнакомое раньше. В этот момент я бы убил этих троих, возможно даже медленно, ощущая их боль и наслаждаясь ею. Девушка смотрела всё так же, хотя в глазах кажется появилось какое-то странное выражение.

— Я пыталась брыкаться. Хотя и нож, хотя и не было смысла — слишком неравны силы. Сидевший у лица схватил меня за грудь и сжал, и приказал не дёргаться, а ножом царапнул скулу. Вот здесь, — она провела ладонью по коже и посмотрела на пальцы, точно ожидая увидеть следы крови. — Может быть он не специально, не знаю, но меня вдруг накрыло. Как будто повязка на глаза упала, вообще ничего не видела и не помню до сих пор. Пришла в себя там же, сидела и ревела навзрыд, а эти лежали вокруг, лица перекошенные и глаза красные-красные. И ревела не потому что страшно, хотя было конечно, и не потому что больно, а потому что трусы порвали, как это маме объяснить не знала. Долго сидела, пока шок прошёл…

Девушка усмехнулась грустно, а я прижал её к своей груди, ощутил какая она сейчас холодная.

— С тех пор, я ненавижу акацию, её аромата не переношу. Они меня даже тронуть не успели, а я их убила…

— Правильно сделала.

— Да, я тоже не жалею… Но вот так и получилась Яна, уже не ведьма, а самая настоящая зеленоглазая. Они прямо на следующий день начали зеленеть. Наставница как увидела — сразу выпытала, как и где я прошла инициацию, а потом долго ругалась, потому что надо было ей сразу рассказать. Ну, что бы проблем с полицией не было. Пообещала всё как-нибудь уладить и кажется в самом деле уладила, потому что меня не искали…

— А ведьмой ты стала ещё до этого, значит… — девушка промолчала, и я понял, что ответа не будет.

— Надо помыться, — наконец произносит она. — Если ты конечно не прогонишь меня прямо сейчас.

— Куда прогоню? — пугаюсь я.

— Не знаю, куда в таких случаях хранители прогоняют зеленоглазых. Ты ведь это хотел сделать, да?

— Но ведь я не знал…

— Ладно уж, раз уж мои птичьи права восстановлены, можно я наконец смою с себя мышиные запахи? До сих пор их ощущаю.

— Да, конечно, хотя ты, по-моему, приятно пахнешь, ничего такого постороннего не чувствую. — Я отступаю, но девушка шагает следом и целует меня в губы, проводит ладошкой по щеке. Интересуюсь: — А что за птичьи права?

— На которых я нахожусь в этом доме, глупенький, — она смеётся. — Только они меня тут и удерживают.

Вдруг замечаю, что в бане стало светлее. Небольшой плафон, висящий в углу, по-прежнему тусклый, но предметы я различаю намного отчётливее. Глаза привыкли, или это нечто иное? Вообще, с началом ритуала, я стал видеть в темноте значительно лучше, это факт. Возможно процесс ещё не закончен?

Дома чисто и хорошо. Никаких верёвок и разбросанных цветов не наблюдается. Кажется, за прошедшее время я успел привязаться к этому месту. Обнаруживается, что дедульки не только прибрались за собой, но и вскипятили чайник, за что им большое спасибо. Время уже глубоко за полночь, и спать тянет всё сильнее, но девушка отказалась ложиться, пока волосы не высохнут, а я без неё просто отвык засыпать. Вот так и вышло, что мы сидим с ней за обеденным столом, у каждого своё, уже привычное место, разговариваем обо всём понемногу и ни о чём конкретном.

— А ведь ты специально подстроила так, что пришлось ночевать у меня. Той первой ночью. Я был такой чистый, наивный и неиспорченный женским вниманием, что трюк со сметаной просто уложил меня на лопатки…

— Обгорела в тот день я не специально, но вообще то да, — соглашается Яна и даже жмурится от удовольствия, должно быть вспоминая наше знакомство.