Возвращение в будущее

Это было время, когда наши общественные пророки наперебой предсказывали, что развитие капиталистического общества должно неизбежно закончиться тем, что все богатства постепенно сосредоточатся в руках немногих, а остальная часть населения превратится в неимущих пролетариев, следовательно, мало-помалу весь средний класс исчезнет. Да и у меня на родине многие из моего поколения верили в это, потому что их родители и учителя твердили, что так должно неизбежно случиться. Но постепенно произошло нечто совершенно иное: получилось так, что разросся именно средний класс. Со стремительной быстротой сложилась прослойка, все расширяющаяся, в ее состав вошли разного рода директора, их заместители, конторские служащие, технические эксперты, руководители разных рангов, квалифицированные рабочие. В этом и заключался прогресс. Именно это развитие привело к революционному перевороту в нашем старом индивидуалистическом капиталистическом обществе. И произошел этот переворот именно с помощью нового среднего класса, в состав которого входят и порядочные и бессовестные люди, но и те и другие сыграли решающую роль в той революции, которая произошла в нашем обществе. В периоды кризисов, порожденных депрессией или войной, или какими-то другими причинами, происходили кровавые схватки между той частью среднего класса, что была связана экономическими интересами с административным аппаратом, и теми, кто оказался за бортом.

Целые рулоны билетов, ими нас снабдил Интурист, предоставляли нам возможность посещать московские музеи. Но мы с Хансом их не использовали. Хорошо посещать музеи и всякие другие «достопримечательности», если у вас есть возможность жить в каком-то городе достаточно долгое время. Но когда времени мало, то лично я предпочитаю ощутить сам город. Его улицы, людей, магазины, заглядывать в окна домов по вечерам, когда зажжен свет. Побывать на площадях и в парках, где играют дети, сидят на скамейках молодые пары и одинокие люди. Я люблю осматривать окраины, когда путешествуешь по городу на трамвае, едущем от центра, и когда в конце маршрута можно увидеть ландшафт, окружающий город.

Итак, я не пошла смотреть на мумию Ленина. Но я видела очередь, в которой люди стояли часами, ожидая возможности войти в мавзолей. Мне довелось видеть Красную площадь, когда она была пустынной, подобно степи, когда мавзолей был уже закрыт, и окрестные улицы вобрали в себя стремящийся с Красной площади поток людей: люди струились по улицам, словно муравьи, они все шли, шли и шли. Я не спускалась под землю и не видела знаменитое метро. Но несколько раз пыталась войти в битком набитый трамвай, обвешанный людьми, которые ехали, вися на подножках. Вагоны тряслись и подпрыгивали, так как улицы в Москве полны рытвин и колдобин, кажется, что каждую зиму асфальт промерзает насквозь и разрушается, но его не ремонтируют. Mind your step — ступайте осторожно — это предостережение актуально в Москве, как нигде. Ничего не стоит сломать себе лодыжку, наткнувшись на груду растрескавшегося от мороза асфальта, сложенного на обочине тротуара.

Все четыре дня нашего пребывания в Москве мы с Хансом бродили по улицам, исключая то время, которое провели в разных учреждениях, сдавая туда наши бумаги и забирая их обратно, пока наконец наши ваучеры не были обменены на билеты на транссибирский экспресс. Не думаю, что в России больше формальностей, чем в какой-либо другой стране, только здесь все процедуры занимают в шесть-семь раз больше времени, чем в других местах. Русские очень долго смотрят бумаги, перерывают целые груды своих циркуляров и папок, в который раз сверяются с расписанием поездов, как будто видят все это в первый раз в жизни, и так повторяется с каждым новым пассажиром. Когда нужно вычислить, сколько будет два плюс два, то они обязательно делают это на счетах.