Возвращение в будущее

Гитлер, культ которого сегодня сродни культу божества, просто сумел гениально сыграть на тонких струнах немецкой души. Его личность отвечает исконным чаяниям немецкого духа, что нашло свое проявление уже в средневековых немецких сказаниях о Нибелунгах, где отражено это немецкое стремление подчиняться господину. Возможно, в те стародавние времена могло быть что-то красивое и положительное в этом идеале преданности, если бы он не имел в себе важнейшего изъяна, который совершенно отчетливо выразился уже в эпоху Нибелунгов: верность сюзерену оправдывала любое преступление, любое нечестное деяние, любую ложь, любое предательство, которое связанный клятвой верности слуга мог совершить по отношению к другим. Стоит лишь укрепиться в незыблемой вере, что ты честно выполняешь свой священный долг перед господином. Кроме этого изъяна, данный феодальный идеал имел своим следствием также явление, совершенно отвратительное с точки зрения большинства людей. Это потребность ощущать ногу господина на своей шее, что, в свою очередь, порождает жажду самому оказаться когда-нибудь в положении господина и поставить свою ногу кому-то на шею. Если кто-нибудь и сомневается в этом, то ему следует обратиться к труду Германа Раушнинга «Революция нигилизма», в котором он цитирует высказывания Гитлера о том, что именно это он и считает своей жизненной задачей в качестве фюрера: реализовать в невиданных масштабах этот немецкий идеал. Таким образом, перед нами совершенно неопровержимое подтверждение высказанной мною мысли. В настоящее время в Германии появились сочинители мифов о новом мировом порядке, о создании общественной системы, суть которой в том, что должна быть построена своеобразная общественная пирамида, на вершине ее будет восседать обожествленная фигура фюрера, ниже, в соответствии с иерархическим порядком, на ступенях этой пирамиды предстанут высокие господа, еще ниже — так сказать, господа среднего и низшего разрядов. А у них под ногами окажутся «побежденные» народы, которые станут своего рода рабами или илотами[68]. Насколько неприемлем подобный идеал, например, для нас, скандинавов, можно судить по тому, что все скандинавы ощущают органическую невозможность для себя топтать живое существо, для нас это так же невыносимо, как и быть самому растоптанным, по крайней мере до тех пор, пока мы пребываем в нормальном состоянии. Подобный проект общественного устройства, вероятно, отвечает каким-то устремлениям немецкого менталитета. В этой Volkheit, немецкости, которая считает допустимым попирать тех, кто ниже тебя, одновременно отдельный человек освобождается от индивидуальной ответственности, от самостоятельной жизненной позиции, чувства долга и возможности выбора, что является основой человеческой личности, внутреннего духовного равновесия.

Как известно, все народы Европы, так же как и американский народ, который вывез в свою страну народные традиции из Европы, — все они обладают сокровищами устного народного творчества, которые сохраняются веками в форме легенд, сказаний, мифов, сказок и баллад, причем всем им присущи общие черты. Эта народная поэзия получила свое развитие и на американской почве, усвоив многообразные народные традиции со всех концов Старого света. Некоторые из них пришли не только из Европы, но также из Азии, заметно и влияние народных культур негров и индейцев. Но, насколько я знаю, только у немецкого народа есть такое народное сказание, как история о Гаммельнском крысолове. Эта история была переведена на другие языки и получила известность за пределами Германии. Если остановиться на этом подробнее, то можно сказать, что общая сюжетная канва существует, так или иначе, и в других странах: например в Норвегии и Дании также бытуют сказания о появлении неизвестного пришельца, который предлагает освободить какую-то усадьбу или деревню от напасти в виде паразитов или иных гнусных существ; это могут быть полчища крыс или в чисто норвежских и датских вариантах — змеи. Что касается общих черт, присущих фольклору разных народов, то во всех сказках и сказаниях звери часто говорят и действуют, как люди, заимствуя у людей их разум и способность выражать свои мысли. Хитрый лис Миккель, медведь Бракар в наших норвежских сказках, буйвол и койот в сказаниях индейцев, тюлень и белый кит у эскимосов, тигр и шакал в индийских сказках, — как правило, все они обладают человеческим сознанием. Но только немцы додумались до того, чтобы сочинить историю, где дети, человеческие существа, мальчики и девочки, в своих действиях полностью уподобляются гнусным паразитам — крысам. История о крысолове из Гаммельна, по моему мнению, является исконно немецкой, она представляется совершенно немыслимой для всех других народов. Это сказание — самый изощренный и саморазоблачительный автопортрет, который какая-либо нация могла бы представить на всеобщее обозрение.