Возвращение в будущее

– Мое сердце чувствует, что твой отец будет против. Он не захочет, чтобы мы были вместе. Ведь моя семья совсем не знатная.

– Не переживай, все образуется, – стараясь не думать об этом, ответил Митя.

– А вот я сейчас погадаю и узнаю, что нас ждет! – Натали быстро вскочила, присела за стол и взяла чистый лист бумаги.

Она нарисовала солнце с лучами в разные стороны и стала зачеркивать лучики, приговаривая при этом: «Хлеб, вода, соль, беда». На последней палочке ее рука вздрогнула. Она тревожно посмотрела на Митю:

– Выходит «беда»…

Он бережно взял ее руку:

– Не печалься, милая! Все будет хорошо! Однажды мне цыганка нагадала встречу с тобой. С этих пор я самый счастливый человек на этой земле! А еще она сказала, что наша линия жизни очень длинная. И потом, помнишь, на последнем балу выступал губернатор и сказал, как хорошо жить в эти времена, что завидует нам, молодым, в какое замечательное время мы живем. Наступает прогресс, расцветает культура, к лучшему изменяется человек…

– Но говорят, что скоро будет война, – девушка перекинула рукой густую косу со спины на правое плечо, – мы с подругами даже записались на курсы сестер милосердия.

– У нас в университете тоже составляют списки добровольцев. Меня зачислили…

– Нет! – вскрикнула испуганно Натали. – На войне смерть…

– Но есть долг. Кто-то должен защищать Отечество… И тебя. – Митя обнял Натали, почувствовав на своем лице ее теплое дыхание: – И потом, этого не случится!

Он подхватил ее и радостно закружился по комнате, вдохновенно декламируя стихи:

– Я обещал любить тебя всегда.
И ждать всегда момента нашей встречи.
Через расстояния и города,
Моя любовь к тебе навечно.

Вдруг Митя остановился, таинственно посмотрел на девушку и что-то достал из кармана:

– Вот! Это тебе…

На его ладони сверкнул изящный золотой кулон в виде двух половинок сердца, с мелкой россыпью драгоценных камней.

Лицо Натали залилось румянцем, глаза заулыбались:

– Ой, Митя, какой красивый…

Юноша вложил украшение в руку Натали и шепнул:

– Всегда храни наш талисман.

Молодой человек не знал, что в это самое время старый граф узнал о страстном увлечении сына и уже вызвал его к себе для разговора.

Михаил Николаевич, седовласый, высокий и прямой, с живым блеском в глазах, встретил сына в своем кабинете. Он стоял за массивным столом, на котором громоздились стопки разных бумаг, несколько толстых книжных томов, позолоченный письменный прибор и черный телефонный аппарат.

– Молодой человек, вы похожи на кролика, у которого вынули половину мозга! – гневно сверкнул глазами старый граф. – О чем вы думаете?! Вы хотите погубить себя?! Лишиться блестящего будущего?!

Митя несколько раз пытался перебить отца, но сдерживался.

– Связались с какой-то гризеткой! – Граф громко стукнул кулаком по столу. – Она вам не пара.

– Она не такая! Я люблю ее! – страстно воскликнул Митя.

– Что вы знаете о любви?! Мальчишка, начитавшийся книжек! – Михаил Николаевич бросил взгляд на книжные шкафы, где за стеклом тускло поблескивали корешки книг. – Знаете ли вы, что страсть – это страдание, болезнь?

– Пусть так. Я готов…

– Вы больны, вам требуется лечение.

– Отец, я хочу жениться на Натали!

– Что?! – воскликнул граф. – Не сметь! – Он встал, заложил руки за спину и сердито посмотрел на сына: – Жаль, что сечь розгами вас уже поздно!

Митя стиснул зубы и зло бросил:

– Прикажете их принести, ваше сиятельство?

– Нет, – граф сделал несколько шагов и тяжело опустился в большое кресло, – прикажу вам ехать в Германию. Смею надеяться, что вы знаете, что сейчас в Европе сложная обстановка. Наши отношения с немцами сильно натянуты. В Берлине работает российская миссия. По моей просьбе вас включили в ее состав для выполнения важных поручений. Надеюсь, что полученное вами воспитание и образование помогут вам в этом. Вы готовы послужить России-матушке, как это делал весь наш род?

– Да, отец, – кивнул Митя, – но я хотел…

Михаил Николаевич закусил губу и сжал подлокотники кресла холеными пальцами, унизанными драгоценными перстнями:

– Нет!

Прошло несколько минут напряженной, гнетущей тишины, которую никто не решался нарушить. Наконец старый граф достал большой белый платок и тщательно вытер морщинистое лицо:

– А пока, молодой человек, до отъезда я запрещаю вам выходить из дома. Вам нужно остыть, прийти в себя, приготовиться к дороге. Распоряжения я уже сделал.

Граф встал, подошел к столу и нажал кнопку звонка. Открылись двери, вошли двое слуг, одетых в ливреи с расшитыми галунами, золотистыми эполетами и белыми аксельбантами.

Митя оказался под замком. За ним день и ночь следили. Он взывал и умолял, просил и требовал. Но отец был непреклонным. Митя метался в огромном доме на Моховой как раненый зверь в клетке, то порываясь вылезти в окно из своей комнаты на втором этаже, то убежать через кухню прислуги. Он пробовал подкупить слуг, чтобы они передали записку для Натали.