Возвращение в джунгли

Они шли минут пятнадцать вдоль стены, пока попали на такое место, через которое можно было проникнуть внутрь. Это была узкая щель, дюймов в двадцать шириной, внутри которой шла бетонная, со ступеньками, вытертыми от времени, лестница, делавшая скоро крутой поворот.

В этот узкий проход вошел Тарзан, протиснувшись боком из-за своих широких плеч. За ним следовали черные воины. За поворотом лестница обрывалась и начиналась ровная дорожка, которая шла, извиваясь и поворачивая спирально, пока вдруг, круто обогнув угол стены, не вывела их на узкий двор, по ту сторону которого поднималась вторая, внутренняя стена, такой же высоты, как и первая. Эта внутренняя стена заканчивалась вверху маленькими круглыми башенками, чередующимися с остроконечными монолитами. Последние местами посваливались, и стена начала разрушаться, но в общем она была в гораздо лучшем состоянии, чем наружная. Проход, такой же узкий, как и первый, открывался и в этой стене, а, пройдя его, Тарзан со своими воинами очутился в широкой аллее, в конце которой возвышались грозного вида мрачные гранитные здания, начинающие приходить в упадок. Среди обломков вдоль зданий росли деревья и виноград заплетал зияющие отверстия окон. Только здание прямо напротив них заросло меньше других и как будто лучше сохранилось. Это было массивное строение под огромным куполом. По обе стороны высокого входа стояли ряды столбов, из которых каждый завершался огромной фантастической птицей, высеченной прямо в камне монолита.

Пока человек-обезьяна и его спутники осматривались вокруг, выражая различные степени удивления перед тем, что открывалось им в этом древнем городе, расположенном в глубине дикой Африки, многие из них услышали какое-то движение внутри здания, на которое они смотрели. Неясные тени как будто двигались внутри в полумраке. Не было ничего такого, что глаз мог бы отчетливо уловить – только странное ощущение жизни там, где жизни как будто не должно было быть, потому что все живое казалось неуместным в этом заколдованном мертвом городе давно прошедших веков.

Тарзан вспомнил, что читал как-то в Париже, будто была какая-то исчезнувшая белая раса, жившая, по преданиям, в самом сердце Африки. Ему пришло в голову, не видит ли он перед собой развалины цивилизации, которую этот странный народ насадил в дикой обстановке своей странной и дикой родины. Возможно ли, чтобы и сейчас последние представители этой расы жили среди развалин былого великолепия своих предков? Снова он обратил внимание на то, что в большом храме кто-то украдкой двигается.

– Пойдем! – позвал он Вазири. – Посмотрим, что там, за этими разрушающимися стенами.

Его людям очень не хотелось идти за ним, но, когда они увидели, что он бесстрашно углубился в мрачный портал, они пошли за ним на расстоянии нескольких шагов, сбившись в кучку и являя собой все признаки панического ужаса. Один вопль, вроде того, какой они слышали ночью, и они бросились бы, как безумные, к узкой щели, которая вела во внешний мир сквозь толстые стены.

Войдя в здание, Тарзан определенно почувствовал, что на него смотрит много глаз. Во мраке бокового коридора послышался шелест, и он готов был поклясться, что видел руку человека в амбразуре окна, выходящего вверху в купол ротонды, в которой он стоял.

Пол в комнате был бетонный, стены из полированного гранита, на котором были вырезаны странные фигуры людей и зверей. Местами в стены были вделаны доски желтого металла.

Подойдя поближе к одной из таких досок, Тарзан увидел, что она золотая и испещрена какими-то иероглифами. За этой первой комнатой шли другие, а за ними здание разделялось на два огромных крыла. Тарзан прошел несколько комнат, встречая многочисленные подтверждения слухов о сказочном богатстве первоначальных строителей. В одной комнате было семь столбов массивного золота, в другой золотом был выстлан весь пол.

И все время, пока он осматривал здание, его черные воины кучкой толпились у него за спиной, а странные тени мелькали у них с обеих сторон, впереди и позади, никогда не приближаясь впрочем настолько, чтобы можно было с уверенностью сказать, что в комнате есть еще кто-то.

Нервное напряжение начинало становиться непосильным для черных. Они просили Тарзана вернуться на воздух и солнечный свет. Ничего хорошего не может выйти из прогулки здесь, говорили они, потому что в этих развалинах бродят души умерших, когда-то здесь живших.

– Они следят за нами, о царь, – шептал Бузули. – Они ждут, пока заманят нас в самую глубину своей твердыни, и тогда они бросятся на нас и растерзают нас зубами. Так духи всегда поступают. Мне об этом рассказывал дядя моей матери, он великий колдун.

Тарзан засмеялся. – Дети мои, бегите обратно, на солнце, – сказал он. – Я вернусь к вам, когда обыщу сверху донизу эти развалины и найду золото или приду к заключению, что его нет. Мы можем, впрочем, снять доски со стен, столбы слишком тяжелы для нас; но, я думаю, где-нибудь должны быть большие кладовые, полные золота, которое мы легко могли бы унести с собой. Бегите же пока на воздух, где вы вздохнете свободней.