Возвращение в Гильдию

— Низины пропитаны ядом. Тварь ли, человек, попавшая в эти гиблые места, вскоре умирает в страшных муках. С небес там падает черный пепел, а земля сожжена в пыль…

Шаман покосился на мага, одобрительно кивнул:

— Я вижу ты знаешь легенду…

— Лишь эти строки, — покачал головой Зола. — Но что же произошло потом?

Шаман пожал плечами, сказал задумчиво:

— Этого мне знать не дано.

Мычка замедленно произнес:

— Везде, где мы до этого были, нас предостерегали от равнин…

Шаман кивнул, произнес устало:

— Память о тех временах утрачена, но кое-что сохранилось, обросло легендами, и теперь уже не разобрать, где правда, а где вымысел.

Видя, что голова старца клонится на грудь, Дерн поспешно встал, сказал с поклоном:

— Благодарим тебя, Великий. Сон сковывает нам веки, а тела требуют отдыха. Если позволишь, мы переночуем в деревне, а с утра, как только небо окрасится светлым, уйдем.

Себия, с трудом сдерживаясь, чтобы тут же не начать избавляться от грязи, что, подсохнув, вызывала в коже невыносимый зуд, с натянутой улыбкой поинтересовалась:

— И мы будем очень обязаны, если ты укажешь, где можно смыть с себя эту ужасную грязь.

Услышав слова подземницы, Дерн схватился за голову, но шаман, на мгновение вынырнув из дремоты, ответил:

— На краю деревни есть священный источник, можете омыть в нем лица.

Опасаясь, как бы спутники не брякнули еще чего, Дерн быстро попрощался и едва не силой потащил друзей к деревне.

Священный источник обнаружился неподалеку. Небольшое, кристально чистое озерцо застыло в окружении нескольких огромных камней, взявшихся непонятно откуда среди топкого болота.

Увидев воду, Себия произнесла:

— Возможно, тут принято омывать только лица, но я умру, если прямо сейчас не смою с себя грязь, — не обращая внимания на ошарашенные взоры спутников, девушка стремительно разделась и вошла в озерцо.

Глядя на расплывающуюся вокруг подземницы муть, Дерн пробормотал:

— Я очень сильно удивлюсь, если нас до восхода не выбросят из деревни…

Сгорая, успокаивающе потрескивали ветки, от огня тянуло умиротворяющим теплом. Разведенный неподалеку от прочих, костер согревал дыханием засыпающих наемников. Шестерня блаженно щурился, засунув лицо едва не в самое пламя, Мычка вяло перебирал стрелы, придирчиво осматривая наконечники, откинувшись на полено, Зола осторожно перелистывал страницы фолианта.

Под тяжелым шагом хрустнула веточка. Себия, казалось, за мгновение до этого спящая глубоким сном, приоткрыла глаз, покосившись на подошедшего Дерна, спросила негромко:

— О чем говорят в деревне?

Сосредоточенно ковыряясь в зубах огрызком кости, болотник произнес:

— Я беседовал с местными… Надо отдать должное Шестерне — после намека на ползунов, нас всерьез зауважали.

Не открывая глаз, пещерник буркнул:

— Я им еще много чего могу рассказать. Подумаешь, болотные черви.

Дерн покачал головой, сказал в тон:

— Насколько я понял, на этих тварей они изредка охотятся… Всей деревней. Так что нам, как великим охотникам, с утра выдадут провожатых.

— Это еще для чего? — мгновенно проснувшись, насторожено поинтересовался Шестерня.

Дерн успокаивающе похлопал пещерника по плечу, сказал с улыбкой:

— Нет, нет, нас не заставят ловить гигантских червей. Это, скорее, показатель признания.

Зола на мгновение оторвался от книги, глядя поверх страниц, сказал ворчливо:

— Хорошо бы это не вышло нам боком.

Мычка отложил колчан со стрелами, спросил удивленно:

— А что плохого может быть в проводниках?

— В проводниках ничего, а вот в идущих за ними отрядах — очень даже, — недовольно произнес маг.

Вспомнив неожиданное нападение вершинников, Мычка нахмурился, но Себия возразила:

— Там все стало понятно, едва старейшины зашли в таверну.

— Так уж и все? — едко поинтересовался Зола.

— Если не все, то большая часть точно, — твердо ответила подземница. — Но здесь все по-другому. Я не почувствовала в шамане подозрительности. Такое впечатление, что ему вообще чужды заботы племени, настолько он далек от окружающей суеты.

Дерн покачал головой, сказал с убеждением:

— Шаман очень много делает для народа, больше, чем об этом знают даже живущие поблизости. Но ты права, обычно он погружен в мир духов, и его действительно мало заботят обычные дела. Я вообще удивляюсь, почему он уделил нам столько времени.

— Он же сказал, что мы навели шороху в болоте, — самодовольно произнес Шестерня.

— Это-то меня и беспокоит, — вздохнул болотник.

Повернувшись к огню спиной, Дерн прилег на бок и мгновенно уснул. Остальные последовали его примеру, лишь Зола, преодолевая усталость, продолжал всматриваться покрасневшими глазами в ровные ряды строчек, заполняющих пожелтевшие страницы древнего фолианта.

С утра, когда небо еще только-только посветлело, а тонкий серпик луны победно сиял в окружении тусклых звезд, Дерн разбудил товарищей. Зевая и потягиваясь, наемники быстро собрали вещи, и, то и дело спотыкаясь со сна, побрели к краю деревни. Едва из виду скрылся последний дом, из кустов неслышно выступили двое болотников. Отсалютовав рогатинами, они двинулись впереди отряда, прокладывая путь.