Возвращение в Гильдию

— Деревня это хорошо, — задумчиво произнес Дерн, — пополним припасы, достанем одежды, заодно и о звере выясним.

— А с этим что делать? — Шестерня указал на труп. — Жители не обрадуются, если вдруг узнают, что мы оставили его на растерзание хищникам.

Мычка поднял распотрошенный пещерником мешок охотника, извлек со дна сложенную кольцами веревку, сказал мрачно:

— А мы и не оставим.

Спутники с недоумением наблюдали, как вершинник обвязал труп, затем осмотрелся, и лишь когда Мычка, примерившись, забросил веревку на один из торчащих над головой толстых сучьев, бросились помогать. Тело мертвого вершинника легко взмыло вверх, а конец веревки привязали за толстую ветвь растущего тут же кустарника. Мычка закрепил за плечом чехол с ненужным больше охотнику луком, приладил колчан и, глядя на висящего, негромко произнес:

— Ты не останешься не отмщенным.

Вернувшись, подсели к костру, некоторое время в молчании отогревали руки. Говорить не хотелось, и лишь кислое выражение на лице Золы, выжидательно прожигающего взглядом товарищей, заставило вкратце описать ситуацию. Выслушав рассказ, маг ненадолго задумался, затем произнес осторожно:

— Не сочтите безумцем, но… у меня появилось некое смутное чувство, что все это как-то связанно. — Заметив вопросительные взгляды, маг заговорил скороговоркой, словно боясь, что его прервут, не дослушав: — С тех пор, как мы взялись за заказ, мы то и дело, натыкаемся на неизведанное, — перечисляя, он начал загибать пальцы, — чудовище, что завело нас в подземелья, скрытые за дверями древние артефакты, озерный бог, что, по словам Дерна, даже близко не состоит в родстве с известными нам морскими животными…

— Неуничтожимый человек-демон, — подхватил Шестерня.

Зола кивнул, благодаря за поддержку, продолжил:

— А чего только стоит зал с удивительными железными истуканами… Да и шахту, по которой мы поднимались, рискуя жизнью, тоже не назовешь обычной. И вот опять, выйдя на поверхность, демон знает где, мы вновь натыкаемся на неизвестную тварь, о которой слыхом не слыхал наш охотник.

Не желая спорить, Себия произнесла осторожно:

— В мире много неизвестного.

— Конечно! — воскликнул маг с жаром. — Но ни за один раз, и ни в одни руки. А сколько мы пропустили лишь потому, что неслись сломя голову! Мир Себии с чудесной светящейся водой, удивительные волшебные сферы, над секретом которых я до сих пор ломаю голову.

— Что ты хочешь сказать? — подвел Дерн черту.

Не в силах сдерживаться, Зола вскочил, нервно заходил вокруг костра, обращаясь уже более к себе, чем к кому-либо:

— Судьба дала мне возможность узнать об этом мире нечто таинственное, доселе неизвестное, но очень важное. Каждое событие подталкивает меня к этому, не давая отступить. И теперь, горя жаждой познания, я не смогу остановиться, пока не распутаю окружающий нас клубок странностей и противоречий, — иссякнув, он упал на охапку зеленых ветвей, закрыв глаза, погрузился в размышления.

Дерн со странным выражением насмешки и печали смотрел на Золу, затем отвернулся, сказал негромко:

— Солнце встало, пора выступать.

ЧАСТЬ III

ГЛАВА 1

Солнце не успело коснуться вершин замерших деревьев, а группа уже медленно пробиралась через сонный лес. Путь осложнялся тем более, что постоянно приходилось идти в гору. Наемники часто оскальзывались, падали, порой, скатываясь по склону на приличное расстояние, но вновь поднимались, неуклонно продвигаясь вперед.

Изредка попадались подрубленные засохшие деревья, несколько раз дрогу пересекали дорожки следов, в которых Мычка без труда узнал оттиски сапог охотников, но, несмотря на явное присутствие людей, лес оставался безмолвен и пуст.

Вершинник хмурился, все чаще напряженно поглядывал по сторонам. Изменение в состоянии товарища не укрылось от остальных. Во время очередной короткой передышки, когда Мычка, присев на поваленный ствол дерева, задумчиво осматривал новообретенный лук, Себия спросила участливо:

— Что-то случилось? Все утро ты сам не свой.

Не поднимая глаз, вершинник ответил:

— Меня пугает лес.

Стоящий рядом Шестерня удивленно приподнял брови, спросил неверяще:

— Вершинник боится леса?! Звучит так же странно, как напуганный пивом пещерник.

Мычка тронул пальцем тетиву, туго натянутая жила угрожающе загудела, покосившись на пещерника, спросил:

— Слышишь?

Шестерня посмотрел на лук, затем перевел взгляд на друга, пытаясь понять, где подвох, сказал осторожно:

— Слышать-то слышу, а в чем шутка?

— Ну а если бы вдруг не услышал? — Мычка ехидно прищурился.

Пещерник пожал плечами, сказал неуверенно:

— Тогда бы дернул сильнее, или помыл уши.

— А если бы не помогло?

— Тогда не знаю. Решил бы что что-то не так, или испугался… — Шестерня застыл, уважительно взглянул на друга.

Видя, как в глазах пещерника протаивает понимание, Мычка кивнул, произнес задумчиво:

— Лес живет своей жизнью, иногда он грозен, порой тих, но всегда полон звуков. А здесь… — он вновь нахмурился, — мертвая тишина. За утро мы не встретили ни одного зайца, на деревьях не видно белок, и даже птицы будто воды в рот набрали.