Возвращение в Мэнсфилд-Парк

— Думаю, тетушке Норрис несказанно повезло, что подле нее в дни болезни оставались вы, сударыня, добрая соседка и сердечный друг.

— О, моя дорогая, мне довелось видеть столько людских страданий! На корабле, знаете ли — а большая часть моей жизни прошла в море, — всегда кто-то нуждается в заботе. В свое время я выходила многих гардемаринов, лейтенантов и даже капитанов; думала, в старости мне приведется ухаживать за моим бедным мужем, прежде чем его не станет, но судьба распорядилась иначе; для меня было жестоким ударом, когда в Северном море его смыло волной за борт. Будьте уверены, ваша тетушка Норрис с радостью возвратилась бы в Мэнсфилд-Парк. Перед смертью она часто принимала меня за свою сестру, леди Бертрам. «Пора устроить для девочек бал в Мэнсфилде, сестрица», — говорила она раз двадцать, не меньше, а я всегда отвечала: «Непременно, миссис Норрис, как только вы поправитесь, а кухарка наготовит достаточно белого супа[1], мы тотчас разошлем приглашения».

— Ах, бедняжка, — вздохнула Сьюзен, глубоко тронутая этой историей. — Миссис Осборн, будьте так добры, окажите любезность, поговорите с тетушкой Бертрам о ее сестре, поделитесь с ней своими воспоминаниями. Однако думаю, пока еще рано: недавние печальные события — смерть мужа и отъезд сына с женой — стали для нее тяжелым испытанием, нервы тетеньки вконец расстроены, а при ее природной хрупкости…

— Я не стала бы тревожить покой вашей тетушки, напоминая ей о понесенной горькой утрате, пока рана еще так свежа, — поспешно проговорила миссис Осборн. — Только дайте мне знать, когда присутствие мое будет желательно, и я с радостью составлю компанию леди Бертрам. О, так это Уайт-Хаус, там впереди? — Она указала на крытые соломой деревенские домики по другую сторону парка, среди которых выделялся один, довольно основательный. — Ах, сколько раз ваша бедная тетушка говорила об Уайт-Хаусе! «Дом невелик, но достаточно вместителен, чтобы не уронить достоинство благородной дамы, в нем есть скромная гостиная и комната для гостей». Миссис Норрис так часто описывала мне домик и сад, что я, верно, могла бы нарисовать это место по памяти. Кто теперь там живет?

— Теперь никто, — отвечала Сьюзен. — Какое-то время там жил старый гувернер сестер Бертрам, но позднее он переехал к брату в Пэдстоу. Кузен Том хочет сдать коттедж, он поручил это своему поверенному, мистеру Клейполу. Боже милостивый, это же моя кузина, миссис Йейтс. Неужели она оставила тетушку одну?

Стоя на подъездной дорожке перед домом, Джулия звала своих деток, забрасывавших камнями лилии в пруду.

— Так вот ты где, Сьюзен! Ну наконец-то! Я дожидалась тебя целую вечность, пока Томми и Джонни окончательно не потеряли терпение (ты ведь знаешь, матушку быстро утомляет их общество, а они, бедные ангелочки, не привыкли сидеть в комнате тихо, как мышки, не смея шелохнуться), и вдруг леди Бертрам почудилось, будто Джонни уколол мопса иголкой, что решительно невозможно, потому как в это время малютка находился в другом конце комнаты, листал альбом с гравюрами — послушный мальчик, золото, а не ребенок. Вслед за тем появился Том, он повел себя просто возмутительно, мне пришлось оставить его с матушкой, а самой наведаться к Уиттемор — надобно было передать ей, что рассказала мне Галлоуэй о постыдном поведении мэнсфилдской прислуги в церкви, это сущий кошмар…

Скользнув небрежным презрительным взглядом по спутнице Сьюзен и не найдя ее достойной внимания, Джулия намеревалась продолжить тираду, словно не замечая присутствия незнакомки. Сьюзен, оскорбленная подобным пренебрежением, попыталась прервать поток красноречия миссис Йейтс:

— Кузина Джулия, позволь представить тебе миссис Осборн, сестру мистера Уодема из пасторского дома.

Это замечание, высказанное без обиняков, заставило Джулию вспомнить о хороших манерах и обронить несколько приличествующих случаю пустых фраз, прозвучавших наигранно и фальшиво. Миссис Осборн отвечала ей с куда большей искренностью и в заключение выразила надежду, что в ближайшие дни будет иметь удовольствие свести знакомство с леди Бертрам. Затем, тепло попрощавшись со Сьюзен, почтенная вдова повернулась и быстрой поступью пошла назад той же дорогой.