Возвращение в небо

— Я бы и сейчас, среди ночи, перелетел в Гумрак, если бы не было там немцев, — со вздохом сказал он. — Там бы уж наверняка удалось узнать, куда эвакуированы наши семьи… Человек теперь — как иголка в сене, ничего не стоит затеряться…

— Хватит гудеть… Дайте людям спать! — пробурчал кто-то рядом, резко перевернувшись.

Я слышал, как Тильченко несколько раз тяжело вздохнул, и невольно притих. Могли ли мы знать, что проводим вместе последнюю ночь?..

Все произошло так нелепо! Утром полк, взлетев парами, оставил перегруженный, уже известный противнику аэродром. Николай Тильченко один, без ведомого, оторвался от земли последним.

Мы с техником стояли возле своей машины на краю поля.

Самолет Тильчевко пробегал мимо нас, и мне показалось, что Николай помахал нам рукой. Мы долго смотрели ему вслед.

«Як» моего ведущего только еще набирал высоту, когда на него напали два «мессера». После нескольких очередей машина Тильченко резко пошла вниз.

Мы на земле сжимали кулаки, кусали до крови губы. Наш командир звена, которого я столько раз иногда неумело, но всегда самоотверженно защищал, погибал у меня на глазах. Тильченко не стал ждать меня, чтобы не терять времени: каждый вылет был тогда очень важен. Он летел последним в строю и оказался беззащитным.

«Як» взорвался километрах в десяти от аэродрома. Черный столб дыма поднялся над ровной степью… Возможно, на том месте, где произошла трагедия, люди когда-нибудь найдут орден Ленина, уцелевший в огне. Не знаю… Знаю только, что в моей душе и в сердцах однополчан навсегда сохранится добрая память о бесстрашном бойце — нашем верном друге…

К вечеру я тоже был готов вылететь на новый аэродром. Пока испытывал мотор, техник стоял в стороне и наблюдал за небом. Вскоре он подал мне знак, что в воздухе никого нет, после чего быстро занял свое место в фюзеляже, и мы взлетели.

Пролетая над степью, я напряженно разглядывал землю, но так и не увидел выгоревшего круга на том месте, где взорвался самолет Николая Тильченко. Оно, наверно, и лучше, что ничего не увидел. Тильченко и сейчас для меня живой. Мне иногда кажется, что он просто полетел на боевое задание и должен еще возвратиться.

Новый аэродром оказался значительно спокойнее, чем тот, что находился в прежнем районе, да и самолетов здесь было меньше. Неподалеку от него лежало небольшое село. Меня определили в избу, где уже расположилось человек пять. Но место нашлось — двор был завален ранним сеном. Сено, кстати, нас выручало всюду: в избе, в машине, на которой ездили на аэродром, в землянке КП, на стоянке около самолетов. Его пьянящий дух перебивал запах пыли и бензина, напоминал каждому о далеких родных краях.

После трагической гибели Николая Тильченко я стал ведущим пары. Нашему полку поручили прикрывать переправы через Волгу. Однополчане, уже побывавшие на берегу, рассказывали, что там творилось. Гитлеровцы бесновались, потому что им не удалось с ходу захватить Сталинград. Ворвавшись в город, они натолкнулись на ожесточенный отпор, да так и не смогли продвинуться к реке. Четвертый воздушный флот гитлеровского люфтваффе сосредоточивал свои бомбовые удары по переправам, а «мессеры» висели в воздухе, не подпуская наших истребителей к бомбардировщикам.

И все же переправы пропускали на правый берег воинские части, а на левый местных жителей, эвакуировавшихся в Заволжье.

— Летишь с Анашкиным, — сказал комэск, объяснив мне задачу.

Летчики спешили к стоянкам.

«С Анашкиным», — повторил я про себя. Фамилии Рязанова, Амет-Хапа, Борисова, Степапенко, Бугорчева, Кобельникова мне уже о многом говорили. Анашкина я почти не знал, и теперь нам с ним предстояло сменить дежурную пару над Волгой.

Набрав высоту, мы прошли реку и продолжали полет, всматриваясь в небо. Искали бомбардировщиков — было бы лучше встретить их подальше от переправы.

И «Юнкерсы» не заставили долго себя ждать — они шли к Волге группа за группой. Я различил первую тройку, за ней показалась вторая. Решил немедленно атаковать ведущее звено.

«Юнкерсы» приближались. Мы летели выше их, и я перевалил своего «Яка» в пике. В этот ответственный момент и заметил, что Анашкина рядом нет. Что с ним случилось? Тягостно заныла душа. Еще раз оглянулся и с радостью увидел советский истребитель из другого полка, бросившийся мне на помощь.

Стреляя, я разогнал группу вражеских машин, а мой неожиданный напарник меткой очередью поразил ведущего группы «Юнкерсов», нырнувшего под мой «ястребок». «Юнкере» стал падать на берег Волги, а его ведомые в замешательстве сбросили бомбы куда попало. Несколько советских истребителей вели над нами воздушный бой, отвлекая на себя «Мессершмиттов». А мы тем временем ломали планы другой группы немецких бомбардировщиков. Остальные, убедившись, что переправу прикрывают «Яки», не осмелились сунуться туда.