Возвращение в небо

Николай Тильченко запустил мотор, опробовал его на различных оборотах, помахал нам рукой и закрыл фонарь кабины. Подрулив на старт, он передал по радио: «Я пошел». «Як» стал быстро набирать скорость.

Летчики не сводили глаз с Тильченко. Как поведет себя самолет в его руках? Как приземлится командир звена?

Тильченко сделал горку, выполнил боевой разворот, потом зашел на посадку, выпустил шасси, щитки, притерся, как говорят, к земле и сел. Все бросились к Николаю. А он, соскочив с крыла, вдруг стянул с головы шлем, швырнул его на землю, поднял руки вверх и произнес нараспев:

— Это здорово!

Мне предстояло совершить полет на второй машине. Поэтому Тильченко сразу подошел ко мне.

— Не спеши отрывать машину от земли, — посоветовал он. — Помни, ей нужен большой разгон. И шасси убирай не сразу.

Я тоже успешно совершил полет на «Яке». А через несколько дней летчиков со всех эскадрилий, которые умели летать на «Яках», вызвали в полк, в Гумрак. Прибыть нужно было на своих машинах. Корниенко выделил нас с Тильченко, и мы поняли, что больше сюда не вернемся. Я был счастлив, что для меня наконец начиналась жизнь настоящего боевого летчика.

Личный состав полностью укомплектованного истребительного полка перевезли на «Дугласах» из Сталинграда в Н-ск. Там нас доставили машинами на аэродром авиационного завода. То, что мы увидели, показалось чудом: перед нами крыло в крыло длинными рядами стояли новенькие «Яки».

Нас выстроили перед самолетами.

Мне достался «Як» с цифрой «семнадцать» на фюзеляже, что тоже обрадовало меня. Я родился 17 мая и потому считал эту цифру счастливой. К слову сказать, до конца войны я летал на машинах с этим номером и окончательно укрепился в своем мнении…

В тот же день наш полк скоростных истребителей вылетел к новому месту назначения. 

Крещение огнем

Нашу группу в составе нескольких десятков самолетов вел к аэродрому близ Ельца лидер-бомбардировщик Пе-2. Линию фронта мы не видели, но по многим признакам она была рядом. А перед самым приземлением «Мессершмитты» неожиданно атаковали лидера и передовое звено. Наша группа немедленно рассыпалась.

Я держался своего ведущего Тильченко. Шли на сравнительно небольшой высоте, внизу сплошным пожаром полыхала земля. Тильченко увидел летное поле, окруженное лесом, и пошел на посадку.

Поляна была широкой и длинной. Как только совершили посадку, нам предложили немедленно уйти в лес, предварительно замаскировав свои «Яки».

Вскоре мы узнали, что приземлились в расположении одного из полков той самой авиадивизии, в которую были направлены. Лес, находившийся невдалеке от линии фронта, оказался довольно густым и обширным. Его зеленое лоно скрывало от неприятеля большое количество самолетов, землянок, летних строений и не одну сотню людей.

Пополнение здесь встретили гостеприимно и радостно. Первым делом нам предложили поесть. Не успели встать из-за стола, послышался мощный гул самолетов. Мы с Николаем Тильченко выбрались на поляну. В сторону фронта на высоте примерно трех километров шла группа бомбардировщиков Пе-2 под прикрытием истребителей. Была середина дня, погода стояла чудесная. С земли отчетливо было видно каждую машину. И вдруг над нашими «лагами» появилась четверка «Мессершмиттов». Они ринулись на наших, сбили один «ЛаГГ» и стали брать в клещи другой. В тот же миг «лаги» закрутили карусель. На помощь им с аэродрома, на котором мы недавно приземлились, поднялись четыре «Яка».

Только тогда мы с Тильченко перевели дух. На душе посветлело — пошло подкрепление.

Вот когда мы воочию убедились, каков «Як» в бою.

Наши истребители молниеносно атаковали «Мессершмиттов». Один из них сразу вспыхнул, стал камнем падать к земле и рухнул в центре аэродрома. Зрелище было потрясающее! К огромному костру, в котором догорал «Мессершмитт», из лесу бежали люди. Каждому хотелось своими глазами увидеть догорающие обломки немецкого самолета…

Мы с Тильченко переглянулись, без слов поняв друг друга. Родина дала нам замечательные машины, обладавшие высокой скоростью, мощным огнем, огромными возможностями для маневра. Нужно только в совершенстве овладеть этой машиной, и тогда…

— Тогда мы поговорим на равных с фашистскими асами, — сказал Тильченко, словно прочитал мои мысли…

Поблагодарив летчиков за гостеприимство, мы заторопились на свой аэродром, находившийся возле села Чорнави. Перелет длился недолго. У Чорнави уже собрался весь наш полк. Здесь же базировался еще один полк, ставший нашим добрым соседом. Тут и началась для меня настоящая боевая работа.

После того как командиры и комиссары рассказали о положении на Воронежском фронте, каждому из нас стало ясно, почему именно сюда спешно перебросили из-под Сталинграда вновь сформированный полк.