Возвращение в неизвестное. Книга 2

– Пока он не найдёт записи Глеба – не успокоится. Даже если ты голышом уйдёшь. Будет тогда тебя трясти, допытываясь, куда Глеб мог спрятать свои вещи. Кстати, здесь, если ты под его покровительством, никто даже и пальцем не пошевелит, чтобы тебя защитить.

– Что, даже убивать можно?

– Формально нельзя, репутация пострадает. Но воспитывать можно, даже плетьми.

Эля побледнела. Лютер предстал перед ней совсем с другого ракурса, не как безобидный заигравшийся подросток, а как мужчина, который для достижения своей цели может пойти и на жестокость и насилие.

– Не бойся, Элька, в обиду тебя не дадим, – Павел успокаивающе обнял её за плечи.

В течение следующего часа они выработали план действий. Насколько он удачен и что они не смогли предусмотреть – им покажет сама жизнь.

***

На сегодняшнем утреннем совете было решено ехать всё-таки в Наул. Караван выходил завтра, ехать предстояло десять дней. Однако для горничных Эля должна была изобразить свой отъезд уже сегодня и в противоположную сторону – обратно на побережье. Исчезновение Глена было прекрасным обоснованием к якобы возвращению матушки Элины домой.

А вот в караване в Наул с утра она должна будет предстать в другом образе и с другим именем. Гор позаботится о том, чтобы купить им место в чужой повозке.

Эля улыбнулась, вспомнив обсуждение, в каком образе она проведёт следующие десять дней путешествия в караване. Бабушкой она уже не выглядела, а её существенно постройневшая фигура на расстоянии внушала иллюзию молодой женщины.

– Ну, и кем ты теперь будешь у нас, Эля? На бабушку ты теперь не тянешь, – рассуждал Павел, внимательно разглядывая её со стороны. – Ну-ка, покрутись.

Эля послушно покрутилась перед мужчинами, которые внимательно её рассматривали.

– Молодой и богатой тебе тоже быть не к чему, у тебя в защитниках теперь будет один Гор. Однако выглядишь ты теперь… – Павел задумался.

– Как старшая сестра Гора она теперь выглядит, – ответил на незаданный вопрос Коршень. – Так что самое лучшее, вы брат и сестра, имя придумаем. Как бы внешность немножко Элине поменять?

– Это можно! Минуточку! – Эля решила немножко похулиганить. Она отвернулась, вытащила из косметички, которая лежала в её рюкзаке, помаду с карандашом, быстро подвела глаза и брови, подкрасила губы и повернулась к мужчинам.

Павел, знакомый с такой боевой женской раскраской, только ухмыльнулся, зато Коршень, непривычный к таким манипуляциям с лицом, вытаращил глаза и отшатнулся.

– Не надо так себя раскрашивать, – сказал он после минутного напряжённого молчания. – Это только внимание к себе привлекать.

– Что, не понравилось? – не выдержал и засмеялся Павел.

– Нет, – сказал Коршень медленно, явно подбирая слова, чтобы не обидеть женщину, – какая-то неживая и странная.

– Будто у вас здесь женщины губы ярче не делают, – шутливо надулась Эля.

– Ярче, но не другого цвета.

– Ну, не надо так не надо, – женщина отвернулась и стала мокрым платком стирать косметику с лица, однако в глубине души ей было приятно, что её настоящая внешность больше устраивала Коршеня. Всё-таки в основе этих убойных косметических ухищрений был откровенный обман и желание показать себя лучше, чем ты есть на самом деле, а вот этого желания у Эли как раз и не было. Сейчас она хотела быть собой и только собой в своём лучшем варианте.

* **

Десять дней путешествия в караване до Наула требовали серьёзной подготовки и мужчины взяли это на себя. На Эле лежала задача внушить Лютеру спокойствие и уверенность, своим поведением убедить, что ещё несколько дней она никуда не денется. Это даст возможность им исчезнуть

Теперь женщина стояла перед дверью и искала в себе нужный настрой. Она постучала и затем вошла в комнату. Гор остался у приоткрытой двери в коридоре.

Понятно, что нужно постараться ублажить эго Лютера, всячески успокаивать, расслаблять и снижать бдительность, чтобы он не почувствовал, что рыбка сорвалась с крючка и готова нырнуть в глубину, где её будет сложно найти. Однако о чём именно говорить с бывшим другом Глена, она не знала. О чём вообще можно было говорить с этим предателем, если даже видеть его не хотелось?

Лютер всё так же лежал на кровати, но выглядел намного лучше. На плече была свежая повязка, к кровати был придвинут стол, на котором стояли кувшин с кружкой и лежала книга.

– Интересно, что он читает, – подумала Эля, – кстати, прекрасные темы для разговора: погода, прочитанные книги и просмотренные фильмы. Последний пункт, правда, вычёркиваем, а вот первый и второй могут пригодиться.

Она медленно приблизилась к кровати и попробовала сместить свои эмоции в сторону сострадания, постаравшись увидеть в Лютере всего лишь раненого мужчину, который нуждается в сочувствии и уходе.

– Как вы, отец Лютер? – спросила она и присела на массивный табурет, стоящий недалеко от кровати. – Сегодня вы выглядите гораздо лучше.

– Ох, Элина, дорогая, давайте оставим эти вежливые расшаркивания между нами. Зовите меня просто Лютер, а я вас буду звать просто Элина. Согласна?

– Как скажете. Действительно, так, наверное, будет лучше, – она смущённо опустила глаза.