Возвращение в неизвестное. Книга 3. Заключительная

– Мне кажется, мы движемся в правильном направлении, – пожал плечами друг.

– У тебя хорошая интуиция, Санд. Верь мне, это не слова, а я вижу это в магическом зрении. Не забывай это, когда обдумываешь что-то важное. Так что твои ощущения – дополнительный камешек на эту сторону весов.

Глен хлопнул рукой по подлокотнику кресла и поднялся.

– Всё, решено. Завтра буду соблазнять Нируса перспективами иметь в академии такого замечательного преподавателя как я.

Он улыбнулся и добавил:

– Интересно, какой предмет придётся вести?

Утром Глен озвучил своё последнее предложение. Нирус был в восторге.

– Выбирай факультет. На каждом не хватает преподавателя.

– Лучше лечебный. Буду за Элей присматривать.

– Тогда будешь вести «Обезболивание».

Глен хмыкнул.

– Мучителем, значит. В нашей академии преподавателя по этой дисциплине звали коротко и ясно – «Мучитель». У него даже собственного прозвища не было.

– Почему? – удивился Коршень.

– Да потому, что занятия по обезболиванию начинаются с чьей-то боли.

* * *

На следующий день после совместного совета, напоминающего какое-то совещание шпионов, где они договорились о сигналах и обсудили все детали предстоящего внедрения в ничего не подозревающее магическое сообщество преподавателей, в академию отправились Коршень и Нирус.

Магическая академия занимала большую территорию на одном из городских холмов и фактически была отдельным районом города, только окружённым высокими каменными стенами. По сути это был маленький город внутри столицы со своими правилами и законами. Здесь было всё: жилые, административные и учебные здания, хозяйственные постройки, которые были связаны между собой дорожками, вьющимися среди ухоженных деревьев и кустов. На хорошо оборудованных тренировочных площадках постоянно кто-то тренировался. Большинство студентов и преподавателей были мужчинами и прекрасно понимали, что надо уметь защищаться не только от магического воздействия, но и от простого удара кинжалом.

Оранжерея и огород, который был в ведении лечебного факультета, исправно снабжал академию выращиваемыми там растениями для изготовления снадобий. Некоторые из растения были привезены издалека и обладали уникальными свойствами. Мало того, король, как попечитель, объявил о своём интересе к пополнению оранжереи экзотической флорой, и количество зелёных обитателей академии постоянно увеличивалось за счёт новых, привезённых путешественниками из далёких краёв. Заместитель декана лечебного факультета госпожа Мейрина, по контролем которой находились огород и оранжерея, вела реестр и, наверное, единственная точно знала, что за сокровища растут у неё на грядках. Но вряд ли даже она знала абсолютно все скрытые свойства своих зелёных подопечных.

Через три дня после Коршеня в академию приехала Эля. Перед отъездом её строго наставлял Павел:

– Эля, не лезь никуда, ради Бога. Твоё дело – хорошо учиться и просто держать ушки на макушке. Ничего больше. Ничего! Помни, ты в этом мире теперь постоянно, здесь твоя жизнь. Будь просто осторожна и в случае чего беги к Глену или Коршеню. Никаких шагов в одиночку! Это приказ!

Павел подвёз её на легкой двуместной повозке почти до ворот академии и остановил лошадь. Осталось сделать несколько шагов и войти.

Павел искоса смотрел на неё и улыбался уголками губ. Эля стояла рядом с ним с большим баулом из парусины в руке, в своём простом светлом платье, схваченном в талии кожаным ремешком, совершенно изменившаяся за эти месяцы и в то же время точно такая же как и была. Разгладились морщины, талия стала тоньше да гуще брови и ресницы, однако суть осталась та же.

Она взглянула на него и неуверенно улыбнулась.

– Паш, я, кажется, прибыла на конечную станцию.

– Да. Ты будешь учиться магии, – Павел подмигнул.– Звучит-то как! Могли бы мы такое представить в нашей прошлой жизни?!

– Нет, это было не представимо.

Она помолчала, а потом тихо добавила:

– Я вспоминаю нашу прежнюю жизнь как волшебный сон, который когда-то давно мне приснился. Будто ту жизнь со всем её удобством, чистотой, самолётами, телефонами, интернетом я просто видела во сне. Порой мне кажется, что когда-то всё забуду, даже сына.

– Не забудешь. Сын – это не память, это часть тебя. Хотя, наверное, другие дети отодвинут его образ в глубину сознания.

– Другие дети… – Эля отвела взгляд.

– Да, Эля, другие дети. Почему нет? Дети – это ваш женский вид творчества. Кокон, слои, умение с ними работать, это, конечно, замечательно, но создание детей – это магия высшего порядка, нам, мужчинам, недоступная.

– Ой, будто вы, мужчины, в стороне, – фыркнула Эля.

Павел покачал головой.

– Мы, обладатели семени, сеятели. А вы принимаете семя, а выдаёте в мир человека. Большая разница. Ладно, пора идти. Готова? Снова почувствуешь себя студенткой, – он на прощание ободряюще погладил её по плечу, видя, что она всё равно волнуется, опасаясь неизвестности.

Эля неуверенно улыбнулась в ответ, глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и зашагала в сторону ворот.