Возвращение в Оксфорд

— Будьте готовы, что вас сочтут женственной. Ну да не так уж это важно. Как бы то ни было, боюсь, иллюзия развеялась, как только вы заявили мне перед всей профессорской, что ставите общественный долг выше личных отношений.

— Но что же случилось с Артуром Робинсоном? — нетерпеливо перебила мисс Эдвардс.

— Он женился на женщине по имени Шарлотта Энн Кларк, дочери своей квартирной хозяйки. Первая его дочь, Беатрис, родилась восемь лет назад. После того происшествия в Йорке он сменил фамилию, назвался Уилсоном и устроился младшим учителем в маленькую частную школу, куда готовы были взять человека, лишенного магистерского звания, — лишь бы платить поменьше. Вскоре у него родилась вторая дочь, ее назвали Каролой. Боюсь, Уилсонам и впрямь пришлось нелегко. Первую работу он потерял — поскольку, увы, ушел в запой, нашел другую, снова не справился и через три года застрелился. В местной газете напечатали несколько его фотографий. Вот, посмотрите. Красивый светловолосый мужчина лет тридцати восьми — не слишком волевой, привлекательный, внешне несколько напоминает моего племянника. А вот фотография вдовы.

— Вы правы, — сказала ректор, — это Энни Уилсон.

— Да. И если вы прочтете протокол коронерского дознания, то узнаете, что он оставил письмо: написал, что его затравили. Письмо достаточно бессвязное, и в нем среди прочего содержится латинская цитата, которую коронер любезно перевел.

— Неужели?! — воскликнула мисс Пайк. — Tristius haud illis monstrum?..[305]

— Ita.[306] Как видите, эти строки и правда написал мужчина, мисс Гильярд была права. Энни Уилсон, чтобы прокормить себя и детей, пошла в услужение.

— У нее были прекрасные рекомендации, — сказала казначей.

— Не сомневаюсь, почему бы и нет? Судя по всему, она следила за судьбой мисс де Вайн и, когда на прошлое Рождество ее приняли в колледж, устроилась сюда скаутом. Вероятно, она знала, что к вдове с двумя детьми здесь отнесутся благосклонно…

— Что я вам говорила?! — воскликнула мисс Гильярд. — Я предупреждала, что эти нежности по отношению к замужним женщинам подрывают дисциплину в колледже. Они попросту не могут сосредоточиться на работе.

— О господи! — сказала мисс Лидгейт. — У бедняжки совсем помутился рассудок от горя! Если б мы только знали, мы помогли бы ей более здраво взглянуть на вещи. Мисс де Вайн, вы никогда не интересовались, что стало с бедным Робинсоном?

— Боюсь, что нет.

— А с какой стати этим интересоваться? — вмешалась мисс Гильярд.

Шума из угольного подвала не было слышно уже несколько минут. Мисс Чилперик, словно бы внезапная тишина навела ее на размышления, повернулась к Питеру и неуверенно спросила:

— Если бедная Энни и правда виновата во всех этих ужасах, то почему ее саму заперли в угольном подвале?

— А, — отозвался Питер. — Этот случай чуть не разнес в пух и прах все мои построения, тем более что сведения от моих агентов поступили только вчера. Но если подумать, а что ей еще было делать? Она планировала напасть на мисс де Вайн, когда та вернется из Лондона, — скауты, вероятно, знали, каким поездом она приезжает.

— Нелли знала, — сказала Гарриет.

— Она могла сказать Энни. По неожиданно удачному стечению обстоятельств объектом нападения стала не мисс де Вайн, ничего не подозревавшая и с больным сердцем, а женщина моложе и сильнее ее, которая к тому же была отчасти готова к такому повороту событий. Даже несмотря на это, схватка была серьезной и могла оказаться роковой. Я виню себя, что не назвал имени подозреваемой прежде, даже не имея доказательств, — тогда за ней могли бы следить.

— Глупости, — перебила его Гарриет. — Если бы вы так поступили, это все тянулось бы до конца триместра и мы до сих пор ничего бы не знали наверняка. Я не так уж и пострадала.

— Вы — нет. Но на вашем месте могла быть другая. Я знал, что вы готовы рисковать жизнью, но не имел права подвергать подобному риску мисс де Вайн.

— Мне кажется, — сказала мисс де Вайн, — что по справедливости именно я должна была рисковать.

— Это на моей совести, — сказала ректор. — Я должна была позвонить вам в Лондон и предупредить.

— Кого бы мы ни назначили виноватым, — продолжал Питер, — напали на мисс Вэйн. Вместо аккуратного тихого удушения обе падают, кругом кровь, несомненно, нападавшая запачкалась. Положение затруднительное. Она ошиблась жертвой, растрепалась и запачкала одежду в крови — а мисс де Вайн или еще кто-нибудь мог войти с минуты на минуту. Даже если бы она успела добежать до своей комнаты, ее могли увидеть по дороге — а форма у нее была вся в пятнах, и как только обнаружили бы тело (живое или мертвое), ей было бы уже не отвертеться. Оставалось одно: изобразить, что на нее саму тоже напали. Она вылезла на улицу через веранду, прыгнула в угольный подвал, заперла за собой дверь и запачкалась еще раз — уже собственной кровью. Кстати, мисс Вэйн, если вы запомнили хоть что-то из наших уроков, то должны были оставить следы на ее запястьях.

— Наверняка оставила.