Возвращение в Полночь

Ирсанов почувствовал, как его глаза стремительно лезут на лоб и выше. С виду Луизе было не больше тридцати, так что упоминание о внуках выглядело гибридом нонсенса с похабной шуткой о бурной молодости. Точнее — о бурном детстве.

Насладившись его растерянностью, Луиза сообщила, посмеиваясь, что давно разменяла шестой десяток.

— Вакцина молодости! — догадался, сгорая от зависти, Марат.

Моложавая бабушка снова залилась хохотом, и Герберт поддержал ее.

— Хваленая вакцина ненадежна, поэтому такими препаратами пользуются только кланты, — сказала Луиза. — Настоящее восстановление организма возможно лишь методами нашей лаборатории.

Она пояснила, что для каждого человека создается информационная модель оптимального расположения микрочастиц. Можно запрограммировать любой возраст, исправить генетические повреждения и вычеркнуть болезни в любых органах. Потом объект вводится в некое силовое поле, и организм модифицируется, избавляясь от признаков старения и других болезней.

— Как возможно такое? — Ирсанов был ошеломлен. — Ведь для этого нужно менять каждую молекулу, каждый фрагмент ДНК в каждой клетке!

Герберт одобрительно кивнул, допил бутылку и, откупоривая новую, весело заметил:

— Устрашающе звучит, не правда ли? И тем не менее, Великие Хозяева делают это без труда.

Марат продолжал недоумевать, но математик и биотехнолог не сумели объяснить ему суть процесса. Луиза лишь произнесла беззаботно:

— Примерно так же действует синтезатор жратвы. Ты вызываешь файл с информационно-виртуальной моделью котлеты, и устройство расставляет все молекулы в нужном порядке.

— Фемтотехнология? — Марат насупился.

Пожав плечами, Герберт ответил:

— Это ты, физик, должен нам растолковать, как работают такие машины. Я разок попытался разобраться, но быстро завял. Вроде бы поле трансцендентного состояния резонирует с виртуальной информацией и тем самым обращает вероятность.

— И что?

— И все. Для каждой молекулы существует ненулевая вероятность оказаться в некотором месте. Трансцендентность делает эту вероятность близкой к единице.

— Вот! — обрадовалась Луиза. — Именно так нам и говорили. Вероятность растет, и в каждом нужном месте появляется нужная молекула. Или атом, ион и еще какая-нибудь фигня.

— Разве ты не читал учебников физики? — осведомился захмелевший Герберт.

Чувствуя себя круглым идиотом, Марат утвердительно кивнул.

— Ничего не понял, — признался он. — Решил, что меня разыгрывают.

Луиза вновь захохотала, но Марч вполне серьезно поведал, что поначалу земные физики реагируют именно подобным образом.

— Все быстро разобрались, и ты тоже поймешь, — сказал Герберт. — Только лучше бы тебе начать с математики. Рекомендую книгу «Алгебра и элементарные операторы».

Сосед переписал со своего инфоблока код учебника и посоветовал не откладывать. Гунады давали новичкам на адаптацию не больше десяти дней, после чего подключали к плановым работам.

— Постараюсь, — буркнул Ирсанов. — Луиза, как скоро ваша разработка попадет на Землю?

— Понятия не имею, — кажется, этот вопрос совершенно ее не беспокоил. — Не скоро. Может быть, никогда.

Он не понял, и старожилы растолковали, что передача Земле методик Техно-четыре и Техно-пять запрещена. Представители слаборазвитых культур могут пользоваться высшими технологиями лишь на Старших Мирах.

Впрочем, это не было новостью — о чем-то подобном предупреждал Сандерс. Дикарям с крохотного острова разрешалось работать в метрополии, но никто не позволит им привезти на свой архипелаг ружье с запасом патронов.

— Наверное, никто не хочет отсюда возвращаться?

— Некоторых просто выгоняли, — хохотнула Луиза. — Оставляют только самых ценных работников. Счастливчики получают вид на жительство и право привезти семью.

— Почему никто из вернувшихся не помнит об этих концепциях?

Ответ Марча снова подтвердил подозрения подполковника Сандерса:

— Перед возвращением каждому из наших не просто стирают память о пребывании в цивилизованных мирах. Накладывается смоделированная психоматрица. Человек сохраняет почти прежнюю личность, но приобретает ложную память, в которой не остается ничего такого, о чем не должны знать существа из цивилизаций третьего уровня.

— Ясно, — вздохнул Марат.

По-дружески обняв его, Луиза промурлыкала:

— Только здесь можно понять — кто мы и зачем мы.

— Я и раньше понимал, что мы — куча вселенского дерьма, генетический мусор, — мрачно изрек Ирсанов. — Ладно уж, займемся математикой.

Он вовсе не собирался начинать немедленно, однако телепатический приемник инфосистемы неправильно понял последнюю мысль и включил воспроизведение. По всей комнате развернулись трехмерные экраны, разрисованные формулами.

Ткнув пальцем в исходное соотношение, Герберт Марч произнес:

— Мы так и не смогли подобрать адекватный перевод этому гунадскому термину. Поэтому называем вероятностью, хотя некоторые считают, что было бы правильнее применить слово «зыбкость» или «недостоверность», но никак не квантовое понятие «неопределенность».

— Напоминает бред, — недовольно морщась, Марат разглядывал диковинные формулы и уравнения. — Мистика вместо физики.