"Возвращение в Рай" и другие рассказы

Оно от Благой Вести, просочившейся в наше сознание. Сегодняшний человек, даже если он не верует, мыслит евангельскими категориями. Нам жалко побежденных и проигравших; нам не верится, что честность и богатство совместимы; женщина в наших глазах имеет равное достоинство с мужчиной. Все это и многое другое в нашем мировоззрении от Евангелия. Христос действительно изменил мир. Не прибегая к заговорам, мятежам, революциям, Христос овладел самой неприступной крепостью — человеческим сердцем. И покорившийся благодати человек стал мыслить небесными категориями. Вот почему нам кажется диким то, что древнему человеку казалось естественным. «Умыть руки в крови грешника», — это даже для Псалтири не является исключением.

Ветхий человек, тот, который изнутри не перерожден и снаружи не взнуздан соответственным воспитанием, — он и сегодня радостно пляшет над трупом убитого врага. Для него, как для Чингисхана, формула счастья совпадает со спинами убегающих врагов и заревом от их горящих жилищ. Мы от подобных зрелищ морщимся и отворачиваемся. Жаль только, очень многие доброту и сострадание называют признаками цивилизованности. Дескать, давайте вести себя как «цивилизованные» люди. Но это не от цивилизации. Вернее, не от любой цивилизации, а от той, что выросла из Страстной Пятницы, когда миллионы людей в тысячах храмов смотрят на Распятого Страдальца и слышат Его молитву: Отче! прости им, не ведают бо, что творят (Лк. 23, 34).

Чтобы каждая девушка, к примеру, была благодарна Христу и чтобы если не исчезли, то хотя бы поутихли разговоры о «закабаленной» христианством женщине, стоит лишний раз прочесть историю Лота. Точнее, то, как он спасся из Содома. За Лотом были посланы Ангелы. Местные развратники захотели «познать» этих новичков, а Лот вступился за них. Спрятав незнакомцев у себя в доме, вот что Лот говорит содомлянам: Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего (Быт. 19, 8). Далее было бегство в Сигор, уничтожение Содома и Гоморры, превращение Лотовой жены в соляной столп. Но нам должны быть интересны и одновременно страшны слова Авраамова племянника. Дочери ему менее важны, чем гости. В этом эпизоде — весь древний человек. У него другая шкала ценностей, другие ориентиры, и я сомневаюсь, что нам эти ценности безоговорочно нравятся.

Если Библия жестока, то жестока с первых страниц, точнее, с первых шагов по земле человека, изгнанного из Рая. Вспомним первое убийство и одновременно братоубийство. Преступление совершается на почве зависти, причем зависти духовной. Ссора вспыхивает из-за вопроса о том, чьи жертвы Богу угоднее. Еще Господь никого не карает, никому не угрожает, а люди сами проливают кровь. Их совсем мало, но им уже тесно на земле. Обвиним в этом Бога? Нет. Обвиним землю нашего сердца, которая стала обильно плодить колючий сорняк различных страстей.

Бог же поступает на удивление милостиво. Он не казнит смертью Каина и потом, когда каиниты научились делать оружие из металлов, завели у себя многоженство, одним словом, освоились на земле изгнания и о небе забыли. Господь терпит их, терпит вплоть до самого Потопа.

Бог, через Евангелие познанный нами как Любовь, не изменяется. Он не «стал» Любовью в Новом Завете. Он был Любовью всегда. Но это любовь зрячая, требовательная к человеку и не сентиментальная. Ради пользы любимого любовь может наказывать. Толерантным и нетребовательным часто бывает безразличие. Этого о Господе по отношению к нам сказать нельзя.

Священное Писание можно условно разделить на законодательные, учительные, исторические и пророческие книги. Какие из этих книг могут показаться особенно жестокими?

Книги законодательные и учительные не столько жестоки, сколько строги. Синайский закон провозглашает «не убий». Но он же перечисляет определенные случаи необходимого применения смертной казни. Так, например, возмездию через убийство должны быть подвержены богохульники, чародеи, мужеложники, скотоложники, люди, грешащие против родителей. Одни грехи представляют нравственную заразу для общества и должны караться смертью ради общего блага так, как прижигаются огнем опасные язвы. Другие грехи выводят человека за рамки человеческого достоинства, делают его худшим бессловесного скота. Опустившись ниже человеческого естества, такой человек не вправе требовать к себе гуманного (т. е. человеческого) отношения.

Нужно задуматься: чего здесь больше — жестокости или человеколюбия? Хирургия — довольно кровавая отрасль медицины, но преследует цель спасения человека, а не издевательства над ним.