"Возвращение в Рай" и другие рассказы

Может показаться, что и мораль Писания, и тайны Писания устарели для нашего изменившегося мира, раз сам мир так сильно изменился с тех пор. Бьюсь об заклад, вы именно так и думали, хотя бы иногда. Это соблазнительные мысли. Если «огонь благодати погас», если прав Ницше и «Бог умер», то будем грешить, не мучаясь совестью. Не так ли?

В Писании есть сюжеты, совпадающие с современностью вплоть до неразличимости. (Шепотом и на ухо скажу, что все Писание сливается с действительностью, хотя это и не всегда очевидно.)

Смерть Предтечи – вот иллюстрация современности.

Праздник, пьянство, обилие угощений. Танцы, умелые вихляния молодого неодетого тела, заразительный музыкальный ритм. Где-то ниже цокольного этажа, в темноте и сырости подвала – палач с мечом и невинная жертва.

Отвлекитесь от смерти Предтечи и согласитесь, что, взятые по отдельности, все компоненты этого евангельского сюжета до краев наполняют историю XX века. А раз XX, то и XXI, ибо сильна инерция истории, и кто совладает с нею?

* * *

В тот день, когда праведнику отсекли голову, Ирод праздновал день рождения. Праздники, плавно перетекающие друг в друга, – это признак нашей эпохи. Потеря смысловых ориентиров рождает незамысловатый «символ веры»: станем есть и пить, ибо завтра умрем (1 Кор. 15, 32).

За столом можно сидеть (как мы), можно лежать (как Ирод), можно бродить между столов с бокалом в руках, если стол шведский. Это – детали. Суть не меняется.

Человек – существо словесное, даже если он – существо жующее. Есть и не разговаривать – противно природе. Празднуют богатые – говорят о бизнесе, о мировой политике, об интригах при дворе. Празднуют бедные – говорят о бессовестности богатых, о повышении налогов, о ценах на продукты. Но и те и другие, если это мужчины, говорят о женщинах.

Женщина появляется вовремя. Молодая, почти девчонка. Непременно – глупенькая, верящая в то, что будет молодой всегда и будет жить бесконечно. Дочь царицы, она с детства привыкла к роскоши, а значит – к разврату. Для многих богатых разврат – это следствие роскоши. Для многих мечтающих о богатстве это средство платежа за роскошь. Можно и в дорогом дворце жить в чистоте и страхе Божьем. Но то был не тот случай.

Девица танцует в разгар праздника… В предложении «Она танцует» всего два слова. Но зато сколько страсти! Мужчины сыты и пьяны. У них развязано все – языки, завязки одежд, мысли…

Посмотрите любой музыкальный канал. Это иллюстрация того, как танцевала дочка Иродиады. Конечно, иллюстрация сглаженная, более сдержанная, но… Главное остается.

Главное – это эротизм, призывность. «Вот я, – говорит она. – Ты может меня коснуться, можешь до меня дотронуться, ты можешь и больше…» Такие танцы направлены не на прыщавых юношей. Их объект – дяди в возрасте отца, страдающие от одышки, лишнего веса и лишних денег в кармане. «Им не хватает любви. Я продам им свою любовь», – думают жадные, гордые, расчетливые юные прелюбодейки с гибким телом и томным взглядом.

* * *

Обжорство и блуд были фоном, на котором разыгралась драма убийства Предтечи. Любой современный ресторан, в котором заказан «корпоратив» и после полуночи должны появиться «девочки», абсолютно идентичен той атмосфере, в которой был убит Проповедник покаяния. Пиршественная зала Ирода умудрилась клонироваться и размножиться в тысячах экземпляров. Современному человеку трудно понять, как жил святой Иоанн, но очень легко понять, как жили и что чувствовали те, кто молчаливо одобрил его убийство.

* * *

Желудок сыт, когда полон. Гортань не сыта никогда. Изобретатель излишеств отнюдь не желудок, а – органы вкуса: язык и гортань. Дорогие, редкие, экзотические блюда нужны не для поддержания жизненных сил, а для вкусового удовольствия.

В самый разгар пира к сытым гостям Ирода было принесено блюдо. На нем была не очередная перемена еды, но – голова Иоанна. Это – кульминационная точка любого обжорства. Когда сытость заставляет отрыгивать, а жадная гортань рождает фантазии на тему «чего бы еще съесть?», совершенно логично, хотя и жутко, перед пирующими появляется отсеченная голова праведника. «Чего вам еще не хватает? Вам этого мало? Крови захотелось? Нате, ешьте!»

Да, братья, культура обжорства, с тыльной своей стороны, – это культура жестокости и кровожадности.

Смертные грехи так трогательно держатся за руки, будто дети-близняшки. Только лица у этих «детей» – словно из страшного сна или фильма ужасов. «Блуд» нежно держит за руку «убийство». Лучшее доказательство – история Давида и 50-й псалом. Не верите Библии – поинтересуйтесь статистикой абортов. Зачатые от блуда дети расчленяются и выскабливаются из материнских утроб и без числа, и без жалости.

* * *

Богатство хотело бы быть праздным. Хотело бы, но не может. Богатство требует хлопот. Богатство рождает тревогу, страх за самое себя и за жизнь своего обладателя. Оно требует забот по своему сохранению и умножению. Это, по сути, великий обман.