Возвращение в Сумрак

Я перевёл взгляд на стоявшего рядом со мной губернатора Смитта. Он устало улыбнулся и пояснил:

— Должно быть, моя супруга сделала всё, что в её силах и настояла на усилении охраны.

Понимающе кивнув, я про себя подумал, что жена губернатора вряд ли способна была сделать большее. Бари хочет посадить на Лореляй более лояльного себе губернатора. Бари был близок, к этому… Но сама Дева под Килем послала меня вмешаться.

Случайности неслучайны. Барт Робертс, выполняя задание, решил по ходу движения расквитаться со мной и моей командой. Не вышло, мы разжились полезной информацией, и оказались близ острова Лавы. Одни называют это провидением, другие — Судьбой, третьи — Волей Девы под Килем. Я поддерживаю всех сразу. А про себя думаю, что в основе всего происходящего законы мироздания, те самые, что легли и в основу алхимии, а позже и артефакторики. А именно закон сохранения энергии и закон поиска баланса (он же закон выравнивания). Если есть действие, то будет и противодействие. Мир найдёт способ исцелить себя.

Генри Смитт — губернатор Лореляй когда-то был лоялен Бари, но позже стал замечать, что Вице-Премьер ведёт нечистую игру. Смитт понял, что лучше по возможности дистанцироваться от Бари. Он начал осторожно претворять в жизнь свой план. Вот только то, что получилось у дель Ромберг в Шестом море, когда её оппонентом был Жерар Барелли, не получилось у Смитта здесь, в Седьмом море, против Бари. Джекман использовал главный рычаг давления — единственного ребёнка и наследника Смитта. Молодой Говард Смитт служит офицером на корабле Оливии Морган — женщины-капитана, преданной Джекману, которую за глаза называют Клыком Барбароссы. Более того, официально Оливия — флотский капитан, а Говард, соответственно, флотский офицер.

Нужно ли говорить, что Викторианский флот Седьмого моря полностью под контролем Бари.

Конкретно сейчас Говард Смитт за какое-то надуманное преступление помещён в карцер в трюме корабля Капитана Моргана. А его отцу ясно дали понять — либо тот лично возглавит небольшую тайную экспедицию к водам острова Лавы и добудет титановый шёлк с затонувшего каравана, и тогда в обмен на шёлк получит сына, которого с почестями освободят от флотской службы, либо же Говард Смитт умрёт в трюме, как преступник.

До Смитта-старшего доходили слухи о проснувшемся вулкане, но он принял вызов и рискнул.

Вот ведь Бари… Вот ведь сука! Простой и действенный план придумал. Либо избавляется от неугодного губернатора, либо получает титановый шёлк, пальцем о палец не ударив. А потом всё равно избавляется от неугодного губернатора, используя какую-нибудь другую подлость.

Корабли поравнялись, и вот капитан лёгкого фрегата идёт по трапу к нам на борт.

Этот высокий, статный мужчина с аккуратной бородой и чёрными волосами говорить начал ещё на ходу:

— Добрый день, капитан, меня зовут…

Он замолчал, заметив Смитта.

— Господин губернатор… — выдохнул он. — Вы живы? Я верил в это! Хотя уже начали ходить слухи… — он вновь замолчал и быстро огляделся. Затем сдержано спросил: — Хотя слухи и недалёки от истины?

Смитт тяжело вздохнул и горько улыбнулся:

— Рад тебя видеть, Сайман. И да… К сожалению, ты прав. Почти всех забрала к себе Святая Дева под Килем. Если бы не капитан Лаграндж и его команда, я бы тоже сейчас был в её объятьях.

Стукнув пятками, капитан Сайман повернулся ко мне и поклонился в пояс.

В едином порыве поклон повторили морские пехотинцы, сопровождавшие командира.

— Я, капитан лёгкого фрегата «Штормовой Орёл» Сайман Мартинез, от всего сердца благодарю вас за спасение моего друга губернатора Смитта и возвращение его домой в целости и сохранности. Перед лицом наших команд, губернатора и Девы под Килем заявляю, что в долгу перед вами, капитан Лаграндж, — отчеканил он, так и не разогнув спины.

Какой искренний и импульсивный человек. Мне такое по душе.

Правда, в Братство такого бы «свободного» капитана не взяли. Он явно на долгосрочном контракте у Генри Смитта. Какой он после этого свободный? Хотя если Смитт в самом деле его друг, то контракт может подразумевать и возможность расторжения в любой момент без взысканий и взаимных обид…

Хотя всё равно — привязать себя к одному острову, не выходя при этом на пенсию — значит совершить что-то дикое, по мнению Братства.

— Поднимите голову, капитан, — я положил ему руку на плечо. — Я принимаю вашу благодарность.

Ну а что? Я его за язык не тянул. Сказал, что в долгу — пусть так и будет.

После короткого знакомства губернатор Смитт быстро ввёл своего друга в курс дела, а затем матросы перетащили несколько тюков титанового шёлка из трюма Франки-Штейна в трюм Штормового Орла. Затем выжившие моряки из команды потонувшего фрегата губернатором начали брататься с моими матросами.

Я стоял вместе с офицерами возле грот-мачты, когда к нам подошёл губернатор Смитт.

— Спасибо за всё, капитан Лаграндж, старший помощник дель Ромберг, парни, — кивнул он и протянул мне руку. — Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня.

Крепко пожав его руку, я усмехнулся:

— Всё только начинается, губернатор.