Возвращение в Тооредаан

Ел чужак странно. Начал почему-то с похлёбки, затем отдельно смолотил здоровенный кусок мяса, не обращая внимания на многочисленные соусницы и соления, поставленные рядом, и только потом приступил к аиотеекской каше. И вот тут уже зачем-то начал поганить изысканное блюдо, поливая его соусами и портя вкус закусками. Неизвестно, какие нравы царили в этой его варварской России, но в Сатрапии так вести себя мог только дикарь или полоумный ребёнок. Вот только дикари и полоумные дети не умеют так пользоваться столовыми приборами.

— Хм. Сударь, — внезапно обратился «Стрелок» к Игииру. — Извиняй, если чо. Я с дальних мест в ваши края причапал, и не шибко того… Слякоть эта, понимаю, надолго ли?

Контраст между манерами благородного человека и откровенно быдлячьей речью был уж очень разителен. При иных обстоятельствах оу Наугхо даже счёл бы себя оскорблённым и, возможно, последовал бы вызов на дуэль. Но тут пришлось сдержаться и сделать вид, что всё нормально.

Чужак, в столь же непотребной манере, изволил пригласить его за свой столик. На что Игиир, подумав и взвесив все за и против, всё же решил согласиться. В конце концов, была установка войти в доверие. Да и став «Стрелку» другом, можно надеяться на своё дальнейшее участие в операции. А то ведь мооскаавские коллеги вполне могут сделать ручкой сотруднику из далёкой провинции, сопроводившему объект разработки до столицы… Нет, какую-нибудь награду ему, несомненно, дадут, но…

«Стрелок», в общем-то, оказался вполне даже неплохим человеком… Ну, или его хорошо обучили казаться таковым. Манеры, конечно, были ужасны. Но, видимо, это и правда стоило отнести к незнанию этикета и низкому уровню владения языком. Что, впрочем, могло быть и хитрой уловкой, дабы под маской варвара скрыть какие-то свои огрехи подготовки. Однако, даже несмотря на явные промахи и несуразности, держался «Стрелок» как истинно благородный человек. Это сразу видно — никакого подобострастия или неуместного высокомерия, свойственного нуворишам. Равный говорил с равным. И говорил, надо отметить, весьма убедительно. Игииру ни разу не удалось почувствовать фальши в словах и интонациях чужака.

Через три дня сидения взаперти Игиир даже поневоле начал испытывать к «Стрелку» некую симпатию. Иногда он был забавен, иногда интересен, однако никогда не вызывал явного отторжения… «Войти в доверие будет не так уж сложно» — подумал Игиир.

Директор Бюро всеобщего благо, оу Ваань Лоодииг