Возвращение во Флоренцию

— Не хотите, чтобы все были против одного? Я восхищаюсь вашей верностью принципам, Фредди.

— Правда? — мрачно поинтересовалась она. — Я уже подумываю отказаться от них. Из-за них мне приходится сидеть с ней за обедом, отдельно от остальных, а Ширли, если честно, может быть ужасно утомительной.

Он внезапно рассмеялся.

— У меня на корабле когда-то был похожий тип. Вечно говорил невпопад. Помощник капитана устроил ему веселенькую жизнь. Мне его было жаль, но, бог мой, он как будто сам напрашивался на неприятности. — Льюис выглянул в окно. — Похоже, погода налаживается. Может, пойдем?

Они сели в автобус до Оксфорд-стрит. В «Селфридже» Фредди заглянула в галантерейный отдел: ей нужны были пуговицы для плаща, но подходящих не оказалось. Потом Льюис сказал, что хочет купить что-нибудь ей в подарок, а она ответила, что это совершенно лишнее, и между ними даже вышло нечто вроде ссоры. В конце концов она согласилась, но подарок должен быть совсем небольшой, что было не очень-то любезно с ее стороны; в поисках подарка они безуспешно обходили этаж за этажом, отчего Льюис снова начал злиться. Чтобы немного его ободрить, она предложила пообедать.

В ресторане они повстречали знакомых Льюиса, семейную пару: морского офицера из Дартмута с женой, хорошенькой кудрявой брюнеткой, которая была беременна. Поскольку в ресторане оказалось полно народу, их посадили за один столик. Во время разговора, который вертелся в основном вокруг их службы на флоте, Фредди поняла, что сомневается в своих чувствах. Во время их случайной встречи в поезде три месяца назад Льюис признался ей в своих слабостях, и она это по-настоящему оценила. Но сейчас, в компании сослуживца, он вел себя как все самоуверенные молодые мужчины, с которыми судьба сводила ее в последние годы: он был привлекателен, но слишком уж стремился произвести впечатление, вел себя нарочито, смеялся напоказ. Она чувствовала, что он не слишком-то следит за беседой: взгляд его блуждал по ресторану, однако время от времени он глядел на нее и улыбался своей приветливой, успокаивающей улыбкой. Вдвоем им было легче — а может, они просто оба устали. Фредди с испугом поняла, что знает его совсем мало; она была вынуждена признаться себе, что возлагала на этот день слишком большие надежды.

Когда с едой было покончено и они распрощались с четой, встреченной в ресторане, Льюис сказал:

— Простите, что так вышло.

— Ничего страшного.

— Вы говорите так из любезности. — Он потряс головой. — Черт, ужасно неловкая ситуация.

— Почему?

— В Дартмуте Тревор был помолвлен с другой девушкой. А потом, пару лет назад, Клер сказала мне, что он заключил помолвку еще с одной.

— Две невесты сразу?

— А теперь еще и жена. Не представляю, знает ли Салли об остальных. Я все боялся сказать что-нибудь не то.

Снова пошел дождь, поэтому они заглянули в кинотеатр на Лестер-сквер, где показывали Человека в сером.Во время фильма Льюис взял Фредди за руку, сплетя ее пальцы со своими. Сидя в темноте, она вспомнила, что так привлекло ее в нем: его основательность, ощущение того, что под задорной внешностью скрывается человек серьезный и надежный. Она вспомнила, как спала в купе поезда, положив голову ему на плечо, как приятно и покойно ей было. В мерцающем свете кинопроектора она смотрела на его профиль, пытаясь понять, что в его внешности так ее покорило. Он не был красавчиком вроде Кларка Гейбла, но его озорное лицо легко меняло выражение, и по нему часто пробегала живая улыбка, а в глазах загорался огонек. Возможно, в этом было все дело.

Без слов ей было легче находиться рядом с ним. Фредди знала, что и сама стала раздражительной, устала от бесконечной работы, необходимости подчиняться чужим распоряжениям и постоянных лишений. Усталость сделала ее желчной, придирчивой и склонной судить других людей. Это было даже хуже, чем чопорность, — склонность к осуждению, боже всемогущий!

Когда они вышли из кино, на улице уже стемнело. Рука об руку они двинулись по Чаринг-Кросс-роуд, а когда снова полил дождь, заскочили в магазинчик букиниста.

Льюис листал детективы в бумажных обложках, пока Фредди обходила стеллажи. Ее внимание привлекло имя на корешке, и она сняла с полки книгу. На суперобложке была картина; Фредди сразу распознала итальянский пейзаж — темно-зеленые кипарисы на фоне кобальтового неба. Роман назывался Далекие и темные холмы,а написал его Майло Райкрофт.

Фредди понадобилось всего мгновение, чтобы вспомнить, откуда ей знакомо это имя. Майло Райкрофт был другом Тессы. Его телефон она нашла в ее записной книжке. Он не пришел на похороны Анджело, но вместо него пришла жена. «Я решила прийти сама, от его имени», — сказала она. Как ее звали? Точно — Ребекка. Ребекка Райкрофт.

— Нашли что-то? — спросил Льюис.

Фредди показала ему книгу.

— Моя сестра была знакома с писателем. — Она покрутила роман в руках. — Майло Райкрофт, — сказала Фредди, обращаясь больше сама к себе. — Почему-то о нем я не подумала.

— Что вы имеете в виду?