Возвращение во Флоренцию

В комнате был шкаф, комод, прикроватный столик и раковина. Узкая односпальная кровать смотрелась тоскливо. Ребекка провела пальцем по каминной полке — по крайней мере, в комнате было чисто. Она присела, утомленная долгой дорогой, и сбросила туфли. Ребекка почувствовала приближение приступа хандры, которая стала ее привычной спутницей; настроение ее стремительно падало. План — необходимо составить план. В Лондоне можно заниматься разными увлекательными вещами. Можно пойти по магазинам, заглянуть в художественную галерею или в парк. Студенткой она обожала гулять по лондонским паркам.

Ребекка посмотрелась в зеркало, проверила макияж и вышла из отеля. По пути в Кенсингтон-Гарденс она купила сандвич и яблоко. Было тепло и солнечно; постепенно уверенность в том, что она приняла правильное решение, снова вернулась к Ребекке. Она съела свой ланч, сидя на скамье в Итальянском саду, а потом отправилась пешком до Найтсбриджа, где обошла весь «Харви Николс», внимательно рассматривая одежду. «Как здорово, — думала она, — спокойно ходить по магазинам, не беспокоясь о том, чтобы Майло не заскучал».

Выйдя из магазина, вдохновленная успехом своей вылазки, она зашла в телефонную будку и набрала номер Тоби Мида.

— Да? — проворчал недовольный голос в трубке.

— Тоби, это ты?

— Нет, это Гаррисон.

— А могу я поговорить с Тоби Мидом?

— Не можете.

«Какой грубиян», — возмутилась Ребекка. Из трубки доносился приглушенный шум голосов. Она спросила:

— Это квартира Тоби?

— Тоби вышел. Какие-то проблемы с галереей. — Гаррисон говорил с акцентом уроженца севера.

— Вы можете передать ему сообщение?

— Постараюсь. — Он чем-то зашуршал. — Проклятие, куда запропастился этот чертов карандаш? Ага, вот он. Так как вас зовут?

— Ребекка Райкрофт. — Она уже здорово рассердилась. — Пожалуйста, передайте Тоби, что я звонила. Скажите, что я в Лондоне. — Тут Ребекка поняла, что не знает номер телефона отеля. — Я остановилась в «Вентуорте», на Элгин-кресент. Пусть он мне перезвонит.

— Ладно.

— Благодарю.

Гаррисон ответил:

— Я ему все передам. Кстати, Ребекка, у вас приятный голос.

— О! — изумленная, воскликнула она. Однако Гаррисон уже повесил трубку.

Одинокий ужин Ребекки в ресторане отеля тем вечером прервало сообщение официанта о том, что ей звонят. Она подошла к стойке, чтобы взять трубку. Звонил Тоби Мид. Они коротко поговорили — Ребекку сдерживало то, что администратор, девушка с недовольным лицом, пышной челкой и густыми черными бровями, стояла в нескольких футах от нее, — а потом Тоби сказал:

— У меня тут собралось несколько человек, что-то вроде вечеринки. Может, заглянешь выпить с нами?

Ребекка приняла приглашение. Она решила не возвращаться в ресторан к своему недоеденному яблочному пирогу и поднялась к себе в комнату. Ей было непривычно выходить куда-то без Майло. Вся ее светская жизнь была связана с ним; он мог ездить на вечеринки в Лондон без нее, она же шестнадцать лет не выходила в свет без мужа. Что если она будет чувствовать себя ужасно, придя туда в одиночку? Но ведь они с Тоби добрые друзья, напомнила она себе, так что все должно быть хорошо. Она пригладила щеткой волосы, подкрасила губы. Последний взгляд в зеркало — зеленая шелковая блузка определенно ей очень идет, — и Ребекка вышла из комнаты.

На такси она доехала до студии Тоби в Челси. На верхних этажах здания горел свет. Она постучала в дверь, но ей никто не открыл, поэтому она осторожно нажала на ручку. Дверь распахнулась, и Ребекка зашла внутрь. Тоби жил в девятой квартире. По мере того как она поднималась, шум голосов, музыка и смех становились все громче. Периодически ей приходилось огибать группки людей, усевшихся на ступеньках.

Номер квартиры — 9 — был написан на кости, похоже, челюстной, поскольку из нее торчали зубы, которая висела на крючке рядом с открытой дверью. Гости курсировали между коридором и лестничной клеткой. Разговоры и смех заглушали звуки пианино.

Ребекка начала протискиваться сквозь толпу, пытаясь отыскать Тоби. Лампочки украшали импровизированные абажуры из фиолетовой тисненой бумаги; гости сидели на диванах и стульях или толкались вокруг стола, на котором стояли тарелки с угощением. В углу стояло пианино; за ним сидел мужчина со светлыми волосами, доходившими почти до плеч, — почему-то он был в шинели.

Тоби стоял на другом конце комнаты и разговаривал с девушкой, невысокой и изящно сложенной, но с пышными формами и светлой кожей, усыпанной веснушками. Длинные рыжие кудри, как на полотнах прерафаэлитов, струились по ее спине. На девушке была вышитая фольклорная блуза и длинная темная юбка, из-под которой выглядывали ноги без чулок в сандалиях.

— Привет, Тоби, — поздоровалась Ребекка, и он повернулся к ней.

— Бекки, дорогуша! — Тоби обнял ее. — Как поживаешь?

— Отлично, спасибо.

— Я так рад тебя видеть. — Тоби взглянул ей через плечо. — Для Майло компания слишком богемная, я правильно понимаю?

— Он не поехал со мной. Я одна в Лондоне.

Он бросил на нее любопытный взгляд, но сказал: