Возвращение воина

Я нежилась в этом аромате, как какое-нибудь животное, которое получает удовольствие, всякий раз когда жизнь предоставляет ему такую возможность. Затем я заметила фермерскую повозку, которая направлялась прямо ко мне, и на меня вновь обрушилась действительность.

Но как раз перед тем как приблизиться к путникам, я прошептала себе: «Добро пожаловать домой, Рали».

Тяжело нагруженную телегу тащил обиженный мул. Фермер с седой бородой шел рядом, время от времени подгоняя его палкой. Всякий раз мул кривил губы, как бы собираясь укусить, из-за чего его погонщик приходил в ярость и больно бил животину.

— Доброе утро, дедушка, — сказала я.

И старик и мул резко вскинули головы. Они так увлеклись выяснением взаимоотношений, что не заметили моего приближения. Оба встревожено посмотрели на меня.

— Доброе, — односложно ответил фермер.

— Скажите, дедушка, есть ли какое-нибудь жилье поблизости? — спросила я. — Место, где старый сержант мог бы отдохнуть, промочить пересохшее горло, если вы не забыли, как это делается?

К этому времени фермер успел рассмотреть мои боевые шрамы и узнал сержантскую форму. Внезапно он дружески улыбнулся и ответил:

— Приблизительно в часе езды отсюда есть подходящее место, сержант. Но будь осторожна с хозяином, он бывает груб с незнакомцами.

— Пусть только попробует отнять у меня законное, — угрожающим тоном произнесла я, — и без него на моем пути было столько лжецов и обманщиков. Когда-нибудь Тедейт накажет всех этих толстозадых подонков, которые крадут у старых солдат последнее.

— Знаю, о чем ты толкуешь, сержант, — сказал фермер, — мне пришлось послужить. Я был тогда еще совсем молод. По-моему, нет ничего более почетного, чем быть стражницей, как ты. Но я свое отбарабанил. Все по чести. А когда срок кончился, я не имел ничего, кроме нужды.

— Проклятые казначеи, — громко продолжала я, — вычеркнули меня из списков тех, кому полагается повышенная пенсия.

Я подняла культю.

— Рассчитывала получить добавку вот за это. — Я потрогала латку на глазу. — И еще чуток за потерянный глаз. Теперь я наполовину слепа, уважаемый! Нет, конечно, те жалкие гроши, которые я смогла бы получить, не способны возместить потери. Но это хоть что-то, понимаешь? — Я насупилась. — Поэтому я направилась в Ориссу, чтобы вправить хорошенько мозги казначеям. Но пока у меня достаточно денег. На обратную дорогу хватит. И, может быть, еще на пару выпивок для успокоения нервов. Так что хозяину постоялого двора, о котором вы говорили, лучше будет сразу же налить мне полный стакан. Потому что я все думаю об этих казначеях и пенсии, которую мне недоплатили. Клянусь, я не отвечаю за последствия, если он вздумает недолить или отказать.

— Мне не в чем винить тебя, сержант, — сказал фермер, — мне даже захотелось поехать с тобой и убедиться, что он все сделал правильно. — Потом крякнул и продолжал: — И посмотреть, что произойдет, если этот сквалыга откажется.

У фермера к поясу была пристегнута фляга. Он приподнял ее, отстегнул и протянул мне.

— Тут есть глоток-другой. Промочи горло, сержант. А то путь дальний.

Усмехнувшись, я поблагодарила фермера и сделала глоток. От души. Жидкий огонь разлился по внутренностям. Потом ударило в голову.

— Вот это да! — произнесла я, расплываясь в широкой улыбке. — Но горло я не промочила, оно горит!

Фермер засмеялся, а я тем временем приложилась к фляге второй раз.

— Этот ром годится для самого короля демонов, — сказала я, — не приходилось пробовать ничего подобного в течение долгого времени.

— Все говорят, что я наливаю хороший ром, — сказал фермер.

— Тот, кто утверждает обратное, — лгун. И будет иметь дело со мной, уважаемый. А я с лжецами не церемонюсь.

Фермер внимательно посмотрел на меня. Он, казалось, колебался, потом пришел к решению.

— Ты поосторожней там, в Ориссе, сержант, — предупредил он, — ты в курсе, что сейчас не все в порядке?

— Вы намекаете на негодяев, которые управляют страной? — спросила я.

Несмотря на то что в радиусе нескольких миль вокруг нас никого не было, фермер рефлекторно оглянулся. Потом сказал:

— Что-то вроде этого, сержант. Послушай, тебе лучше бросить этот тон, когда приедешь в Ориссу. Не гневи богов, называя правителей негодяями.

Я презрительно фыркнула, но опустила голову, как бы сдерживая эмоции.

— Обещаю, дедушка, что попридержу длинный язык, — сказала я, — хотя, честно говоря, не понимаю, к чему катится наш мир, в котором даже солдат не может пожаловаться на тяготы судьбы. Черт побери, ведь это наше право!

— Но не с такой командой наверху, попомни, — настаивал фермер. Потом вздохнул и продолжал: — Я стараюсь уйти в сторону. Прячу урожай и скотину, когда приходят налоговые агенты. Плачу им только за то, с чем им удается меня захватить. И улыбаюсь. Так широко улыбаюсь им, как только могу. Потому что эти парни шутить не любят. Они очень любят чужие деньги. Я слышал, что они поймали нескольких фермеров и повесили на городских площадях, так чтобы до каждого получше дошла суть дела. Мне стало ясно, как следует себя вести. Не высовывайся. Плати по счетам. Помалкивай.