Возвращение воина

Внешне я старалась показать безразличие, хотя на самом деле мое сердце сжалось от страха.

— Я и раньше не раз получала раны, — ответила я подруге. — Какое это имеет значение?

— Рали, ведь ты же знаешь, — сказала Дасиар, — хотелось бы… хотелось бы заглянуть поглубже, но тропа провидения закрыта.

— Ну и бог с ним, будь что будет, — ответила я.

Время от времени я вспоминаю эти свои слова — глупое смертное создание!

— Двум смертям не бывать, а одной — не миновать. Я примирюсь со Смотрителем Мрака, когда присоединюсь к сестрам из Стражи Маранонии.

— Будь моя воля, я бы посоветовала тебе повернуть корабли назад, дорогая моя Рали, — сказала Дасиар, — и предотвратила бы любую боль, которую тебе суждено пережить. Но думаю, у тебя нет выбора.

Я пожала плечами.

— Да. Но скажи мне вот что: будет ли Белый Медведь моим главным врагом? Или же он — только один из тех, с кем мне придется иметь дело?

— Я не знаю, — ответила Дасиар. — Некоторые мои предсказания общего характера, сделанные недавно, показывают, что время, о котором идет речь, очень беспокойно, связано со всевозможными странными возмущениями в других мирах.

Мои брови полезли вверх от изумления.

— Неужели? Странными в каком смысле? Сейчас в Ориссе все нормально. К тому же я нередко обращаюсь к магии, и ни один из моих коллег не упоминал ни о каких трудностях.

Дасиар слегка кашлянула.

— Твоя экстрасенсорная сила настолько велика, Рали, что иногда я совершенно забываю, насколько ты новичок в этих делах. Конечно же, твои коллеги не скажут тебе ни слова. Мы — подозрительное и завистливое племя, положа руку на сердце, надо признать, что мы неохотно раскрываем свои тайны другим магам.

Что касается твоего опыта — так это только благодаря тому, что ты — Антеро. И, если мне окончательно не изменили мои скромные возможности предсказателя, то именно Антеро являются причиной будущих потрясений. После того как ты и твой брат начали путешествовать, из спиритических чанов стали выплескиваться всевозможные химеры. Это можно сравнить с ситуацией, когда внезапно из тысячи личинок на свободу вырываются мириады зловредных насекомых.

— Как тот демон, который был рабом пирата? — спросила я.

— Подозреваю, что это так, — ответила Дасиар.

— Мне искренне жаль, что наша семья стала источником стольких неприятностей.

— Не сожалей ни о чем, — сказала подруга, — во всем мире не найдется ни одной колдуньи, которая не была бы хоть чем-нибудь обязана тебе и твоему брату. Сейчас нам известно во много раз больше, чем всего несколько лет назад. Это можно сравнить с тем, как если бы мы внезапно проснулись и обнаружили, что были раньше слепы и глупы. Это сравнимо с внезапным озарением, внезапным узнаванием ребенком жизненной правды.

Дасиар произнесла это настолько искренне, что я невольно почувствовала себя лучше.

После этого мы еще некоторое время обсуждали менее значительные проблемы, заменив по ходу дела вино на превосходный коньяк, который освобождал сознание от тревог и разжигал огонь желания в теле, сметая все преграды.

— Скажи-ка мне, Рали, — спросила Дасиар, когда огонь уже начинал гореть в ее глазах, — как обстоят у тебя дела на любовном фронте? Не увенчались ли успехом твои долгие поиски?

Я поморщилась.

— Для этого у меня не было даже подходящей карты, — ответила я. — По правде говоря, — я уже была готова окончательно отступить, — в любви у меня было сплошное невезение с той поры, как…

Я внезапно замолчала, так как не хотела ворошить болезненную память об Отаре. В течение многих лет она была моей любовницей, и я так и не смогла примириться с ее смертью.

Дасиар, которая хорошо меня знала, постаралась сделать вид, что не замечает моего смятения.

— Рали, ведь у тебя бывали интересные приключения, — попросила она. — Будь добра, расскажи. Мне пригодилась бы парочка соленых историй.

Я рассмеялась и признала:

— Ну что ж, парочка историй найдется, врать не стану.

— Только две? — игриво спросила Дасиар. — Где же ты тогда прятала свою сущность, женщина? Ведь должно было бы быть на самом деле неограниченное количество озабоченных юношей, стремящихся во что бы то ни стало разделить с тобой ложе.

И Дасиар засмеялась. Это был замечательный, циничный, вызывающий смех.

— Я заметила, что моя помощница поглядывала на тебя. Илана бы посчитала, что ее благословила своей милостью сама богиня любви, если ты ответила бы на ее авансы. Кстати, почему бы мне не пригласить ее к нам выпить? И тогда мы посмотрим, на что вы способны.

— Пожалуйста, прекрати, — оборвала я, — действительно, я считаю ее привлекательной. Я даже немного пофлиртовала с ней. В этом нет ничего предосудительного. Но у меня и в мыслях не было связывать себя сейчас дополнительными трудностями.

К тому же, если я не очень сильно ошибаюсь, Илана будет удовлетворена только абсолютной победой.

Кроме того, — продолжила я, — она выглядит такой активной! Я бы этого не перенесла. Я бы, наверное, начала бы смеяться.

На самом деле настроение у меня было далеко не веселое. Внезапно я ощутила одиночество, но продолжала улыбаться, чтобы не испортить радость от общения с Дасиар.