Возвращение Ворона (СИ)

Если бы я не моргнул в это время, то я бы не увидел происходящее глазами ворона. Можно сказать, что он в очередной раз спас меня своей подсказкой.

В бою бывают такие мгновения, когда ты успеваешь себя осознать единым целым. Тело и сознание по сути растворяются в друг друге.

Я резко направил шест себе за спину, туда, куда должна была прибыть в следующее мгновение эта тварь.

Глава 4

***

Я резко направил шест себе за спину, туда, куда должна была прибыть в следующее мгновение эта тварь. И не промахнулся.

Тело безотказно подчинялось. Ни один физический навык из предыдущего воплощения не был утерян. Наоборот к нему прибавилась сила.

Осиновый шест пробил мантию на груди. Я попал в сердце. Рычание аллигатора прекратилось. Дементор вспыхнул весь целиком воспламенился

Я сомкнул веки и увидел, что ворон указывает мне на глазное яблоко вайта.

Я пошел в новую атаку.

Но только я не стал бить прямо в глаз. Я ловко врезал шестом снизу-вверх по диагонали по затылку.

Снова удачный удар. Никакой спешки. Полная уверенность в себе. Контроль движений. Из глазницы вылетело черное глазное яблоко и покатилось по снегу.

Ворон клевавший одного из дементоров, повернул голову в сторону катящегося шарика и с силой оттолкнувшись лапами от плеч твари спланировал к черной зенице.

Птица схватила черный глаз словно царскую державу — символизирующую власть и могущество и мощными взмахами крыла начала кругами набирать высоту.

Синее пламя поднималось все выше и выше по одежде дементора, обнажая голубые кости под белой плотью.

Наконец-то показался голубой череп. Дементор рухнул.

Авва добивал второго. Третий, увидев, что остался один, отступил, огляделся и издал ужасающий скрежет.

Вайт метнулся к порталу и через секунду, нырнув в портал, скрылся из виду.

Я подскочил к сражающемуся Авве и присоединился к нему.

— Я добью его! Портал! — кивнул я наставнику в сторону все еще вращающегося диска.

Тот понял и направил энергию своего посоха в зияющую пустоту.

Я бил последнего дементора, но он заметив что портал быстро уменьшается в диаметре вайт метнулся зигзагами и заскочил туда в последнюю секунду.

Я посмотрел на исчезающий голубой череп твари, которую я сжег, если так можно было назвать тот процесс, который воспроизводило ледяное пламя.

Догорая, скелет превращался в белый порошок.

Над нами исчез купол. Авва без сил рухнул на колени и опустил голову.

Я услышал тревожный зон колоколов. Звуки города снова стали поступать извне.

Подул легкий ветерок. Остатки скелета развеивались дуновением.

Словно невесомые хлопья праха, они взмывали вверх и растворялись в окружаем воздухе.

Глядя на исчезающий пепел мне захотелось оставить себе щепотку на память о поверженном враге.

Я подумал, что положу его в мешочек и буду носить вместо кулона на груди. Как это делали в древности охотники, вешая себе на грудь коготь медведя.

Я потянулся, чтобы собрать немного пепла.

— Куда? Стой! Не трогай! — воскликнул наставник, протягивая в мою сторону руку, но было поздно.

Я прикоснулся к пеплу и почувствовал острейшую боль в пальцах.

Я пытался собрать белый порошок, так как человек берет соль из соломки. Тремя перстами.

Я ощутил словно ужасный электрический разряд пронзил мое тело. С головы до пят. Я с огромным трудом сдержался чтобы не заорать. У меня плохо получилось

Мои зубы скрежетали так громко, что мне казалось, что это скрежет слышен по всей столице.

Затем я промычал что-то нечленораздельное от этого невыносимого ощущения.

Уцелевшие ученики с ужасом смотрели на меня.

Они все еще не могли прийти в себя от увиденного.

Еще бы, они только что чуть не стали жертвами этих ужасных тварей.

Боль сковывала мое сознание. Она не уменьшалась. Наоборот — только усиливалась. Рука начала пульсировать. Сначала слабо, а потом все сильнее и сильнее.

Я сжимал зубы и понимал, что сейчас закричу. На лбу выступили крупные капли пота. Мне пришлось рухнуть на колени, а потом завалиться на бок.

Но тут ко мне подскочил Ваня Горохов и сказал:

— Можно я посмотрю? Я знахарь!

Я послушался его. Иван опустился рядом на колени и осторожно развернул к себе мою кисть.

Он достал из-за пазухи небольшой кожаный мешочек с мазью.

— Сейчас, потерпи. Вначале будет больно. Но потом станет полегче.

Он осторожно растер повреждённые участки кожи небольшой лопаточкой, не рискуя прикасаться к травмированному участку руками.

— Что ты наделал? — услышал я суровый голос Аввакума у себя за спиной.

Я думал, что он обращается ко мне, но повернувшись, увидел, что наставник отчитывает Жаботинского.

Тот стоял, опустив голову и исподлобья зло зыркал в мою сторону.

Я не видел на его лице ни раскаяния, ни тем более благодарности за спасение. Он был разгневан и разочарован своим поражением.

— Ты понимаешь, что из-за тебя пропали ребята?

Жаботинский молча сопел.

— Тебе придется ответить за это! Ты совершил неприемлемый поступок.

Опасность миновала.

Я повернулся в сторону здания титра монастыря, в котором прятались ученики училища. Я увидел, как два архидьякона в чёрных рясах бегут в нашу сторону.