Возвращение Жанны д‘Арк

И вновь судьба посмеялась над Ле Пеном: он попал в Египет спустя день после того, как под давлением СССР и США было заключено соглашение о прекращении огня. Однако рядом, в Алжире, бурлил котел еще одной войны, и в 1957 г. Жан-Мари отправился туда. До мая 1957 г. он был офицером разведки 10-й парашютно-десантной дивизии и занимался оперативным выявлением и нейтрализацией законспирированной сети боевых организаций Фронта национального освобождения (ФНО).

(Позже левые журналисты попытаются обвинить Жан-Мари Ле Пена в том, что во время службы в разведке он применял к пленным бойцам ФНО «недопустимые меры воздействия», или, проще говоря, пытал их. Журналист газеты Libération провел в Алжире несколько месяцев, пытаясь раскопать улики, доказывающие причастность Ле Пена к убийству пленных[40]. Однако доказать ничего не удалось: адвокаты Жан-Мари Ле Пена разгромили журналистов наголову, и газета была вынуждена выплатить лидеру НФ компенсацию за моральный ущерб.)

Вернувшись из Алжира, Ле Пен снова пробует себя в политике. Он организует Национальный Фронт ветеранов — объединение бывших «зеленых беретов», ратующих за сохранение Алжира в составе Франции. Это любопытный эпизод в биографии отца нашей главной героини — хотя бы потому, что «береты» организовали большое турне по всей Франции, собирая подписи в поддержку идеи французского Алжира и интеграции североафриканских мусульман… в единую национальную общность! Лозунгом этой кампании было «Все едины от Дюнкерка до Таманрассета» (город-оазис на юге Алжира. — К. Б.)[41]. Движение «За французский Алжир» было попыткой противопоставить «плохим парням» из ФНО «хороших арабов», ратовавших за сохранение колониального статуса своей родины. Одним из таких «хороших арабов» был алжирец Ахмед Джеббур, студент Коммерческой школы, утверждавший, что в качестве колонии высокоразвитой Франции Алжир добьется больших успехов, чем развиваясь самостоятельно. На одном из митингов в поддержку Джеббура выступавшего с речью Ле Пена сбросил с трибуны один из его бывших «братьев по оружию» — зеленый берет из Иностранного легиона. В последовавшей стычке будущему лидеру Национального Фронта повредили глаз, после чего он несколько лет вынужден был носить черную повязку. Таким образом, Жан-Мари Ле Пен пострадал за поддержку иммигранта-алжирца — спустя двадцать лет это будет казаться жестокой иронией.

История с Джеббуром имела продолжение, важное для понимания идеологических особенностей Национального Фронта. Несколько месяцев спустя Джеббур был ранен в Латинском квартале Парижа террористом из ФНО. Здоровье он поправлял, скрываясь у матери Ле Пена, в Трините-сюр-Мер в Нормандии, а дочь его, Сорайя Джеббур, впоследствии стала видным активистом НФ и входила в Региональный совет партии по региону Иль-де-Франс. Апологеты Ле Пена часто приводили этот пример, защищаясь от обвинений в «биологическом расизме»[42].

Последующие события (путч 13 мая 1958 г., «неделя баррикад» в январе 1960, «заговор генералов» в апреле 1961 г.) во многом сформировали политическую позицию Ле Пена. Он никогда не испытывал горячей симпатии к Салану (по-видимому, еще и потому, что алжирские генералы отнеслись к горевшему энтузиазмом «зеленому берету» совсем не так, как ему бы хотелось), но и второй группе заговорщиков, во главе которых стоял бывший генерал-губернатор Алжира Жак Сустель, тоже не симпатизировал: для него эта группа была слишком «проголлистской». Предоставление Алжиру независимости оттолкнуло от генерала де Голля многих его преданных сторонников. Что уж и говорить о Ле Пене, который никогда в любви к де Голлю замечен не был. К тому же вскоре он лишился своего депутатского мандата, проиграв на выборах кандидату от левых голлистов Р. Капитану.

Тем не менее, в политику Ле Пен решил вернуться на плечах адвоката алжирских путчистов Жана-Луи Тиксье-Виньянкура. Кандидат ультраправых Тиксье-Виньянкур надеялся нанести поражение де Голлю в ходе президентских выборов 1965 г. Уже разгромлена была ОАС, но еще жива была память о резне в Оране[43], всего два года назад был казнен организатор покушения на де Голля подполковник Бастьен-Тири. Шансы его защитника, бывшего главного пропагандиста режима Виши — Тиксье-Виньянкура — на победу казались достаточно серьезными. Ле Пен, возглавивший избирательный штаб Тиксье-Виньянкура, пытался сплотить разнородные (и порой ненавидевшие друг друга) группы и движения в единую крупную партию. Это была первая его попытка создать серьезную парламентскую крайне правую партию, способную конкурировать с партиями политического мейнстрима; и надо признать, попытка неудачная. Несмотря на шумную предвыборную кампанию, которую Ле Пен выстроил по американскому образцу, Тиксье-Виньянкур набрал лишь 5,27 % голосов и во втором туре поддержал Франсуа Миттерана. Ле Пен немедленно вышел из Комитета в поддержку Тиксье-Виньянкура: хоть он и был убежденным антиголлистом, но все же не до такой степени, чтобы предпочесть генералу кандидата левых сил Миттерана[44].