Возвращение Жанны д‘Арк

Еще одним ключевым вопросом, по которому Гольниш и Марин Ле Пен занимали совершенно различные позиции, был т. н. ПАКС — Гражданский договор солидарности (Pacte civil de solidarité, PACS). Ряд законов, принятых во Франции еще в 1999 г. при правительстве Лионеля Жоспена, предоставлял как гетеросексуальным парам, проживающим вне брака, так и гомосексуальным парам, некоторые личные и имущественные права. 1 января 2007 г. вступили в силу поправки и дополнения к ПАКС, расширявшие права гомосексуальных пар. Как и значительная часть ветеранов НФ, Бруно Гольниш выступал за отмену ПАКСа, в то время, как Марин Ле Пен в целом положительно относилась к этим законам.

По мнению социолога Сильвен Крепон, в отличие от гомофоба Жан-Мари Ле Пена, его дочь занимала позицию, которую можно определить как «gayfriendly».

Хотя сама Марин много раз повторяла, что ее отец «никогда не позиционировал себя как противник гомосексуализма», факты свидетельствуют об обратном. 13 февраля 1984 г. в эфире передачи «Час истины» Жан-Мари Ле Пен заявил на всю Францию: «гомосексуализм — это не проступок (délit), но представляет собой биологическую и социальную аномалию». Также он не раз повторял, что «гомосексуальная активность является смертельной угрозой для нашей цивилизации» и что гомосексуализм может привести к гибели мира.[102]

Эти взгляды разделяли многие ветераны движения, и Бруно Гольниш в этом смысле вовсе не был исключением. Сам Жан-Мари со временем смягчил свое отрицательное отношение к гомосексуализму (тем более, что его президентской кампанией 2007 г. руководила Марин, которая к тому времени уже давно проводила свою политику «де-демонизации»). В интервью радиостанции BFM в декабре 2006 г. он заявил, что уже не выступает за отмену ПАКСа, хотя в программе Национального Фронта это требование по-прежнему присутствовало. Впрочем, это явно была вынужденная уступка дочери, стремившейся «продать» кандидатуру Жана-Мари всем категориям избирателей, включая и представителей сексуальных меньшинств. Ле Пен по-прежнему отпускал обидные для геев шуточки, цитируя которые, толерантный социолог Крепон сокрушается: «Никакая де-демонизация была решительно невозможна с таким невероятным папашей».[103]

Итак, уже к моменту выборов нового лидера Национального Фронта многим соратникам Жан-Мари было понятно, что партию ждут большие перемены — в том числе, и идеологического характера. Часть активистов НФ была против этих перемен — но соотношение голосов, поданное за Марин (67,65 %) и за Бруно Гольниша (32,35 %) на съезде в Туре свидетельствует о том, что желавших обновления идеологической платформы партии было все-таки больше.

Ядро ореха: идеология Марин Ле Пен

Прежде чем продолжить рассказ о политической эволюции партии и ее лидера, следует хотя бы кратко остановиться на идеологической платформе обновленного НФ. Кратко — поскольку идеология НФ, как ни странно, знакома широкому читателю куда лучше, чем перипетии его истории, эпизоды внутрипартийной борьбы и расстановка сил в его руководстве. В самом деле, всем известно, что НФ выступает «против иммиграции» и «за выход Франции из Евросоюза»: для того, чтобы это утверждать, не нужно разбираться в нюансах политической доктрины Национального Фронта. Тем не менее, дьявол, как говорили еще средневековые парижские схоласты, прячется именно в деталях.

И одна из самых важных «деталей» здесь — различие между официальной идеологией НФ и той доктриной, которую исповедует лидер партии, то есть сама Марин Ле Пен. Официальная идеология Национального Фронта отражена в партийных документах — программах и т. д. Но, поскольку эта книга не является исследованием партии Национальный Фронт, а представляет собой политическую биографию его лидера, имеет смысл сосредоточиться на взглядах самой Марин.

В наиболее полном виде ее доктрина изложена в книге « Чтобы Франция жила», вышедшая в январе 2012 г.[104]В рецензиях на эту книгу либеральные французские СМИ замечали, что на взгляды Марин оказали влияние самые разные европейские и американские интеллектуалы: от Эммануэля Тодда до Франклина Рузвельта, от Джорджа Оруэлла до Бертольда Брехта, от Карла Маркса до Мориса Алле.[105]