Возвращение живых мертвецов

– Думал об этом в молодости, думал, – поделился он, – так по какому вы ко мне  делу?

– Чернобуров Антон Владимирович, – проговорил опер, – очень бы хотелось с ним  пообщаться. Его недавно к вам доставили…

– Чернобуров? – переспросил главврач. – Как же – помню. Преинтереснейший случай.  И очень хорошо, что вы к нам зашли. Мне бы хотелось узнать, наконец, что с ним  случилось? Ваши коллеги, что привезли к нам пациента, ничего определенного  сказать не могут. Может быть, вы?

– Я тоже ничего определенного, к сожалению сказать не могу, – проговорил Олег  Владимирович, – ну, кроме того, что… Тут, понимаете ли, странная история.  Чернобуров – предприниматель. Два дня назад, не сказавшись, кстати, жене, поехал  куда-то на собственном автомобиле. По предположительной версии – поехал обсуждать  какую-то сделку с… каким-то своим деловым партнером.

– Что же в этой истории странного? – поднял брови главврач. – Предприниматель  поехал на сделку. Жена… это его личное дело. По-моему, все поступки нашего  пациента вполне логичны.

– На сделку он поехал поздно ночью, – пояснил Олег Владимирович, чувствуя вдруг  к сидящему напротив него человеку какое-то иррациональное почтение, – а нашли  его на следующий день в полностью невменяемом состоянии… в каких-то лохмотьях,  вместо костюма… Вот. Я подумал, может, его опоили чем-то. Такие случаи в нашей  практике бывают – это не такая уж редкость.

– Все гораздо сложнее, – важно сообщил главврач, пыхнув своей трубкой, – никаких  следов наркотических препаратов мы в крови Чернобурова не обнаружили. Зато удалось  нам выяснить вот что… – главврач выдержал интригующую паузу, основательно заполнив  ее густейшим облаком табачного дыма и продолжал:

– Судя по всему, мозг нашего пациента подвергся чьем-то гипнотическому вмешательству.  Причем, тот, кто гипнотизировал Чернобурова, явно большой специалист в этом деле.  Мы до сих пор не можем вывести больного из состояния острого кататонического  кризиса. А если в ближайшие дни никаких улучшений состояния больного не будет,  то боюсь… рассудок его окажется поврежденным навсегда.

– То есть, если Чернобуров завтра-послезавтра в себя не придет, то его в дурке  до конца дней продержат? – уточнил Олег Владимирович.

– Точно так.

– Да-а… – протянул опер, – ну, а сейчас-то с ним можно поговорить?

– Почему нет? – пожал плечами главврач. – Пожалуйста. Хуже вы ему не сделаете…  Только сомневаюсь, что вы что-нибудь от него добьетесь. Больной Чернобуров только  бредит… Он абсолютно не воспринимает окружающую действительность. Даже жену не  узнал. Сейчас я позвоню и вас проводят…

– Ага, – сказал Олег Владимирович.

Разбудил меня длинный телефонный звонок. С величайшим трудом оторвав от подушки  голову, я побрела на дребезжащий звук, то и дело сослепу натыкаясь на предметы  мебели и на дверные косяки.

Перед глазами у меня основательно плыло, а голова гудела, что – если вспомнить  совсем недавние события – не так уж и удивительно.

Я нашарила на полочке в прихожей телефонный аппарат – он выдал еще один звонок и  я сняла трубку.

– Безобразие, – тут же услышала я голос Васика, – целый час, наверное, звоню, а  ты трубку взять не можешь… Эй! Ольга, алло! У тебя все там в порядке?

– Все, – ответила я и удивилась тому, как ужасно звучит мой голос, – все… в  порядке.

– А хрипишь чего?

– Не выспалась, – прокашлявшись ответила.

– А… Ага. Ну, так, значит, как договорились? – спросил Васик.

– Да-да, – сказала я, – конечно.

Я совершенно не помнила, о чем вчера договаривалась с Васиком и договаривалась  ли вообще. Но сейчас для меня самым главным было – побыстрее завершить этот  непонятный разговор, добраться до дивана и уснуть.

– Так я заеду к тебе? – спросил Васик.

Вот еще новости. Впрочем, ладно – пока он из своего района доберется до моего –  сто лет пройдет. Успею еще немного вздремнуть.

– Заезжай, – сказала я.

Васик немного помолчал. Веки у меня сами собой сомкнулись, и я уронила было  голову на грудь, но снова зазвучавший в трубку голос заставил меня встрепенуться.

– Ольга! – снова повторил Васик. – Ну ты что там? У тебя все в порядке? Ты куда  пропадаешь?

– Да никуда, – ответила я, разлепив губы, – слушай, Васик, если у тебя ко мне  все, давай завязывать с разговором. Спать невыносимо хочется.

– Н-ну, ладно, – немного удивленно выговорил Васик, – как скажешь. Но я все же  заеду?

– Да! Да!

– Ну, до встречи.

– До встречи, – сказала я, не глядя опуская трубку на рычаг.

Телефон, сдвинутый моей нетвердой рукой с полочки – загремел на пол – но это  было уже не важно. На подгибающихся ногах я добралась до дивана и с размаху  ухнула на него, уснув уже, кажется, в полете.

Войдя в одноместную палату, Олег Владимирович немного боязливо оглянулся по  сторонам. На человека, спеленутого смирительной рубашкой он глянул только мельком  и тут же отвел глаза. Заметив это, главврач, вошедший в палату вместе с Олег  Владимировичем, усмехнулся.

– Да вы не беспокойтесь, – сказал он, посасывая пустую уже трубочку, – пациент  сейчас вовсе не буен. А рубашечку на него мы надели, так это чтобы и вам спокойнее  было и нам…