Возвращение живых мертвецов

Жители палаты и медицинский персонал, по всей видимости, давно уже привыкли к  подобным концертам и не обращали на них никакого внимания.

Стрижена девочка снова стихла – исключительно для того, чтобы набрать воздуха в  легкие – и снова выдала вопль такой силы, что я – несмотря на свою слабость –  заковыляла к двери быстрее.

– Эй! – окликнули меня с койки, мимо которой я проходила. – Ты куда?

Это толстуха. За все время, пока я находилась здесь, она так ни разу и не  пошевелилась – лежала на спине, уставив в потолок неподвижные глаза – хотя иногда  пыталась со мной разговаривать.

– Куда ты? – повторила толстуха, глядя в одной ей видимую точку на белом потолке.

– В туалет, – сказала я, – очень хочется.

– Судно у тебя под койкой, – сообщила толстуха, – а по ночам покидать палату  запрещается. Другие палаты запирают, а на двери нашей замок сломан. А зачем он нужен,  если мы и днем-то из палаты не выходим?..

– Я в туалет, – повторила я, – не могу в судно… Мне неудобно. И неловко при всех…

Девочка в углу на мгновение прервалась и я смогла услышать, как толстуха  негромко усмехнулась.

– Новенькая, сразу видно, – сказала она, – месяцок поживешь здесь, под себя ходить  будешь… не то что в судно. Неловко ей… А за то, что ночью шатаешься могут и в  карцер запереть. А то… чего похуже. Ты – молодая, красивая, а санитары у нас –  мордовороты отмороженные. Не знаю, откуда их таких понабрали. С психов спроса  нет никакого, вот они и творят с ними все, что захотят. Так что – я на твоем месте  не выпендривалась бы, в судно посикала… Не хочешь? Ну, ладно, посмотрю я на тебя  через месяц…

Я пробормотала что-то о том, что не собираюсь задерживаться здесь надолго, но  толстуха явно уже не слушала меня. Присмотревшись, я заметила, что она опустила  веки, как бы давая мне понять, что аудиенция закончена.

«Да, – подумала я, подходя к двери, – интересная вырисовывается ситуация.  Неизвестно, сколько мне придется еще здесь находиться. Из-за этой ненормальной  девчонки я не могу как следует сосредоточиться, следовательно – не могу восстановить  силы. Ждать, пока силы восстановятся естественным путем – то есть – ждать неделю  или больше – я не могу. Я не могу даже попросить телефон, чтобы позвонить Даше  или Васику – врачи сразу поймут, что моя временная амнезия – всего лишь выдумка.  Остается одно – найти какое-нибудь укромное место и попытаться войти в транс там  – если никто мне не помешает…»

Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Темно. Лампы горят – через  одну, да еще и вполнакала. В самом конце коридора стоит стол, за которым дремлет,  положив на скрещенные руки большую стриженную голову, громадных размеров санитар.

Выскользнув из палаты, я – стараясь двигаться как можно тише – пошла вдоль стены  в противоположную сторону от уснувшего на своем посту санитара.

То ли силы вовсе оставили меня, то ли еще что, но коридор показался просто  бесконечным – двери, двери, двери… Некоторые из дверей были заперты снаружи пудовыми  чугунными задвижками, некоторые незаперты вовсе.

Когда коридор, наконец, повернул налево, я заметила небольшую дверь в углу;  открыв ее, я обнаружила маленький чуланчик, сплошь заваленный вениками и  швабрами. Пахло в чуланчике чем-то кислым – с переплетенных под потолком  металлических труб капала вода.

«Подсобное помещение, – догадалась я, – до утра точно никто сюда не заглянет.  Так что имеет смысл спрятаться здесь и постараться сконцентрироваться.  Перспектива провести в этой больнице еще несколько дней – никак мне не нравится…»

Проникнув в подсобное помещение, я аккуратно прикрыла за собой дверь. Здесь было  очень темно, но глаза мои скоро привыкли к темноте. Впрочем, и смотреть-то здесь  было не на что – тряпки и швабры… Ведра.

Я присела на опрокинутое ведро и перевела дыхание. Путешествие по коридору  настолько истощило мои и так неважнецкие силенки, что я едва отдышалась.

А когда дыхание мое немного успокоилось, кровь перестала гулко стучать в ушах, я  услышала что к мерному звуку падающих с потолка капель примешивается еще что-то  такое…

Я замерла, прислушиваясь – и скоро сомнений в том, что в этом помещении, кроме  меня, есть кто-то еще, у меня не оставалось. Да-да… ошибки быть не может – я  слышу дыхание человека. И еще… кажется, всхлипы…

– Кто здесь? – спросила я.

Глава 9

Мне пришлось повторить свой вопрос еще трижды, прежде чем я услышала невнятное  бормотание в ответ. Тогда, отодвинув висящую на батарее парового отопления  большую половую тряпку, я смогла различить в темноте силуэт сжавшегося в углу человека.

– Кто ты? – спросила я.

Человек что-то снова забормотал.

«Наверное, какой-нибудь сумасшедший, – решила я, – один из пациентов. Сбежал и забился  здесь в угол. Еще чего не хватало. Даже здесь покоя нет. Сумасшедший… Погодите-погодите…  Что-то мне в этом человеке не нравится…»

Я пододвинулась поближе. Теперь флюиды, исходящие от незнакомца ощущались яснее.  Мне не нужно было входить в транс, чтобы определить природу этих флюидов –  подобное я всегда различала ясно.