Возвращение живых мертвецов

– Вот он! – выкрикнул главврач. – Сидит на скамейке с какой-то девушкой разговаривает…  Ты посмотри, только в рассудок пришел, а уже амуры заводит. Еще два дня назад  жену свою не узнавал, а теперь… А-а! Так я и девушку эту знаю! Очень интересный  случай – нервное истощение и временная амнезия. Не помнит даже имени-фамилии своей.  Ее из кинотеатра какого-то врачи скорой помощи привезли. Была в бессознательном  состоянии, а теперь уже свободно передвигается! Еще один случай удивительного  исцеления! Да! Если все дело в наших новых препаратах, то Нобелевская премия от  меня никуда не уйдет!

Проговорив всю эту чушь, главврач на мгновение остановился и сладко зажмурил  глаза. А потом снова устремился к нужной ему скамейке, шелестя на ходу губами,  будто бы репетировал речь нобелевского лауреата.

– Антон Владимирович! – ласково зашептал главврач, тяжело плюхаясь на скамейку  рядом со встрепанным человеком с покрасневшими, словно от слез, глазами. – Как  вы себя сейчас чувствуете?

Антон Владимирович посмотрел на главврача отсутствующим взором и ничего не ответил.

– Антон Владимирович? – снова позвал главврач. – Как вы себя…

Больной опустил глаза в землю и не говорил ни слова. С его губ потянулась прозрачная  ниточка вязкой слюны.

– Это и есть ваше чудесное исцеление? – строго спросил серый человечек.

– Он, кажется, совсем невменяемый, – проговорил подошедший тоже Олег  Владимирович, – почему вы говорили о том, что он действительность окружающую  воспринимает? Ничего он не воспринимает. Выглядит точно так же, как и тогда,  когда я к вам приходил. Даже хуже еще – тогда он, по крайней мере, слюну не  пускал…

– Ничего не понимаю, – забормотал главврач, – я же утром его видел… Я же утром  его осматривал, он был совершенно… ну, совершенно, как нормальный человек… Что  за чудеса. Не мог же я ошибиться… Или это – просто временное прояснение было. А  теперь у него новый приступ? Ничего не понимаю. Нужно пролистать литературу… А,  может быть, это вовсе не прояснение было, а… новый виток его заболевания? Он не  выздоровел – просто ему показалось, что он выздоровел. Или, если предположить…

Так бормотал обалдевший главврач. Олег Владимирович и серый человечек молчали. О  чем думал серый человечек, неизвестно, а мысли Олега Владимировича были, хоть и  путаны, но вполне понятны. Он тоже был ошарашен. Но совсем не по той причине, по  которой едва не тронулся рассудком бедный главный врач районной психиатрической  больницы.

«Вот так чудеса в решете… – думал Олег Владимирович, – а я сразу понял, что эту  девушку где-то видел. Это же ее вчера вечером показывал мне тезка – Олег  Петрович – точно ее! То есть – не то, чтобы ее, а ее фотографию. Та-ак… это что  же получается? Чернобуров в сумасшедшем доме – пропал и наутро явился ненормальным.  Дело, которым занимается Олег Петрович, тоже – по исчезновению крупного бизнесмена.  И опять же – на этот раз не сам пропавший, а единственный, кажется, свидетель  преступления – находится в психушке. Что-то мне подсказывает, что наши два дела  нужно объединить в одно. Так, та-ак… А теперь мне необходимо, не мешкая, возвращаться  в отделение и переговорить с тезкой. Потом брать наряд и ехать сюда. Пусть эта  девушка – которая ни имени, ни фамилии собственной не помнит – прокатится с нами.  Спокойнее будет, если она в тюремной больничке посидит. Оформим ей арест, как главной  подозреваемой – тем более, что основания для этого есть железные. Вперед, вперед»!

– Простите, – проговорил Олег Владимирович, отступая назад, – я вижу разговора у  нас не получится с господином Чернобуровым, так что мне лучше всего –  откланяться. Дела, знаете ли… До свидания.

И, не дожидаясь ответного прощания, Олег Владимирович повернулся и почти бегом  устремился по аллейке.

«Надо было еще и этого коротышку разъяснить, – мелькнула у него запоздалая мысль,  – да только некогда. Если мы с тезкой два дела в одно объединим и злоумышленников  накроем, тогда не только премия мне гарантирована, но и очередное повышение меня  не обойдет»!

Огромных размеров санитар с совершенно звериным лицом вошел в туалет для медперсонала  и тщательно запер за собой дверь. Проверив все кабинки и убедившись, что он совсем  один в помещении, санитар пустил воду в раковине и, маскируя шумом воды свои  действия, достал откуда-то из своей одежды глубоко запрятанный сотовый телефон и  набрал номер.

– Это… – приглушенно проговорил он в трубку, – это я. Здорово, Темный.

Видимо, его что-то спросили, поскольку санитар немедленно изобразил на своем  уродливом лице досаду и, оглянувшись на дверь, ответил:

– Да нет… Ничего я не сделал. Только моей вины в том нет. Ты меня знаешь, Темный.  Я, на что подписался, то и выполнил. Но ночью этот ваш псих… Чернобуров… свалил  куда-то из своей палаты, и я его найти не смог. Какая-то падла оставила дверь в  палате не запертой, вот он, сука, и убежал. Я им сколько раз говорил…

Санитар замолчал, слушая, что ему говорят.