Возвращения домой: Герой (ЛП)

Энтрери слышал, что женщина изо всех сил старалась скрыть беспокойство в голосе. Её расстройство причиняло ему боль. Он даже не думал о горечи, которую может испытать Далия, когда соглашался отправиться вместе с Ивоннель. Артемис Энтрери просто не привык думать о ком-то, кроме самого себя. Не машинально, во всяком случае.

С чего бы Далии расстраиваться из-за подобного решения? Разумеется, она не трусиха. Она отлично понимает ценность дружбы и обязанности, которые есть у людей перед их друзьями. В конце концов, разве Дзирт, Джарлаксл и Энтрери не спасли её? Но спустя все эти годы страданий, женщина наконец обрела мир и безопасность. Она твердо решила восстановить отношения с сыном, и теперь Эффрон уже создавал свои комнаты в растущей Башне Магии.

Они с Энтрери нашли друг друга, что облегчило боль и дало новые цели в жизни и понимание мира.

А теперь он уходит, следуя за самым опасным дроу на поверхности Фаэруна. Он присоединяется к группе, включающей Громфа Бэнра.

— Ты изменился с тех пор, как пообщался с этим странным существом — Киммуриэлем, — заметила Далия.

Энтрери не мог отрицать её правоту. После встречи, Джарлаксл, Ивоннель и Киммуриэль явились к Энтрери, чтобы изложить свой план — план, который включал самого Энтрери. Он полетит с Ивоннель в Монастырь Желтой Розы. И, дабы ускорить путешествие, Энтрери позволил Киммуриэлю влезть себе в голову, что было самым тревожащим из всего происходящего.

— Вместе, мы пережили путешествие, — попытался объяснить Энтрери.

Далия была явно ошарашена этой новостью.

— Куда?

— Не куда, но когда, — объяснял мужчина. — Сквозь века, к воспоминаниям, которые давно потускнели. Тем, что теперь поражают меня.

Далия ничего не поняла, но не стала вникать в подробности.

— Ты чувствуешь, что должен сделать это ради Дзирта, — сказала она, когда молчание Энтрери начало действовать ей на нервы. — Я понимаю.

Убийца покачал головой. Её слова казались рациональными и логичными, и даже последовательными, учитывая цель похода Дзирта в Подземье, где тот и подхватил болезнь. Но они казались Энтрери неправильными. Не долг тянул его к Дзирту. Не долг заставлял принять участие в каком-то отчаянном плане спасения дроу. Нет, это было нечто большее. Если это и был долг, то он был не один. Как ни странно, казалось, Артемис Энтрери обязан сделать это ради себя. Он подумал об овеваемом всеми ветрами карнизе у Митрил-Халла, о канализациях Калимпорта, о зале башни, созданном для их с Дзиртом сражения.

— Значит, я должна пойти, — сказала Далия, и Энтрери снова покачал головой.

— Ивоннель просила об этом меня и слышать ничего не хотела о Джарлаксле в качестве сопровождающего.

— Зачем? С чего бы тебе доверять ей?

— Я не доверяю.

— Очевидно, что доверяешь.

Энтрери глубоко вздохнул. Сложно было спорить с тем, что он оказывает большое доверие этой необычной молодой эльфийке.

— Я думаю, ей нет никакого смысла причинять мне вред. Недавно она держала меня, всех нас, у себя в руках, — заметил он.

— Но зачем ей помогать Дзирту?

— Понятия не имею.

Теперь Далия фыркнула и уперла руки в бока.

— Не хочу становиться назойливой, — сказала она. — Но все это довольно странно для меня.

— Ивоннель убеждена, что Дзирту нужна какая-то травма или переломный момент, чтобы позволить её заклинаниям излечить его, — пояснил Энтрери. — И есть ли на свете хоть кто-то, способный довести Дзирта до такого момента лучше, чем Артемис Энтрери?

Его мимолетное легкомыслие, казалось, не изменило настроения женщины.

— Это заставит его посмотреть в глаза истинной причине своего отчаяния, это заставит его столкнуться с самыми потаенными страхами, — серьезнее продолжил Энтрери. — Это заставит его, в конце концов, ослабить свое упрямство и дать Ивоннель или кому-то еще помочь ему.

— Не уверена, что верю этому, — сказала Далия.

— Как и я, — признался убийца, не став уточнять, что если Ивоннель ошибается, то он, скорее всего, будет убит. Инстинктивно, он потянулся к рукояти Когтя Харона. На протяжении многих лет он клял это оружие за то, что оно вынуждало его жить. Хотя он даже не был уверен, что именно меч стал причиной его долголетия. В любом случае, теперь он точно знал, что нетерезский клинок ослабил свою хватку на его душе, если вовсе не отпустил её. Теперь Артемис Энтрери понял, что снова смертен. И, вот незадача, впервые ему совсем не хотелось умирать.

— Ты снова встретишься с этим знаменитым человеком, Кейном? — спросила Далия.

Энтрери рассказывал ей о своей предыдущей встрече с Великим Магистром Цветов, произошедшей более ста лет тому назад, когда они с Джарлакслом искали приключений в землях Кровавого Камня.

— Может быть, если Джарлаксл найдет способ это организовать.

Далия широко улыбнулась, показывая Энтрери свое доверие — и он высоко оценил этот жест.

— Скажи Кейну, что ты — король Ваасы, — пошутила она, снова возвращаясь к этой старой встрече. — Это должно заставить его примчаться на встречу.

Энтрери сдался, крепко обнимая Далию.

— Прошу, не рассказывай Кэтти-бри о моем отъезде и планах Ивоннель, — прошептал он, отрываясь от её губ. — Не хочу давать ей ложных надежд.