Возврата к старому не будет

Еще забыл, надо выписать газеты, журналы, заплатить за квартиру, свет и газ и так далее. Да у него еще каждый день гости. Едет к нему районное начальство, прихватывает и областных начальников. Если их всех пересчитать, то пяти зарплат не хватит. Мне жена знакомого директора рассказывала, что не поспевает со стола убирать. Только и знает, что кормит, поит и бегает за водкой. Вот директор и крутится как белка в колесе. Деньги нужны, а где их брать, в совхозе все государственное, зарплата маленькая. Его, как Остапа Бендера, заставляет нужда думать, где взять денег. В наше время попробуй кого-нибудь не угостить. Один пошлет ревизию, все переворошат, как царская полиция. Другой не даст запчастей. Третий такие планы преподнесет, что как волк в феврале завоешь. Четвертый лишит новой техники. Пятый, шестой, седьмой вообще скажет, что товарищ не внушает доверия, надо заменить. Вылезай из собственной шкуры, а угощай.

Вот директор и мудрит, хитрит и кое с кем из проходимцев заводит грязные дела. Проходимец для директора сделает на сто рублей, а себе в карман две сотни положит. Так директора часто и сходятся с нечестными людьми и залазят в петлю. Этот негодяй будет прибирать к своим рукам все, что близко лежит. Ему директор не помеха. Он его на поводу держит.

Если бы у директора свой фонд был, он поручил бы завхозу организовать угощение. Перед бухгалтерией отчитался бы по официальному счету из столовой или магазина. Все законно, все официально. Сейчас любого директора можно сажать без суда и следствия. Все нашли лазейки. Но, поверь, директор не виноват. Необходимость вынуждает его хулиганничать. Вначале он переживает, может быть, ночами не спит, со временем свыкается, думает, что так и надо.

В колхозе это значительно проще. На заседании правления председатель колхоза утверждает отчет, что израсходована на угощение такая-то сумма. Члены правления кричат «утвердить». Тут брат генеральный прокурор не подкопается.

– Ты, Петр Павлович, упрощаешь все, – сказал Николай. – Так можно утвердить, что сегодня съели барана, а завтра – быка, выпили столько-то ящиков коньяка.

– Так все и бывает, – ответил Петр. – Ничего не упрощаю. Сам больше десяти лет был членом правления.

– И голосовал? – спросил Николай.

– А куда деваться. От дождя не в воду, – ответил Петр. – А сейчас, Николай, давай спать. Поговорили мы с тобой по-мужицки, по-крестьянски. Наговорились досыта, отвели душу. Земли нашей и вашей деревни скоро зарастут лесом. Лес на них вырастет добротный и расти будет быстро.

Утром Николай распрощался с гостеприимными хозяевами и ушел. На востоке еще чуть алела неширокая полоса бледно-розовый зари. Ему очень хотелось пройтись по знакомым местам, по знакомым лесным покосам. Ведь когда-то в радиусе семи километров он отлично знал весь лес, все дорожки и тропинки. Когда он удалился в лес на три-четыре километра, у него защемило сердце. Все заросло лесом. Нет больше тех дорог и тропинок. Ничего знакомого не осталось. Где раньше были молодняки ели и березы, там уже шумел спелый лес. От лесных покосов не осталось и следа. Они заросли ивой и ольхой.

По лесу Николай ходил до обеда. Затем вышел в поля. Где раньше леса не было, кругом были деревни и поля. Его взору представилась печальная картина. Во многих деревнях сиротливо стояли по одному-два старых обветшалых дома, сгнившие, с провалившимися крышами сараи. Некоторые деревни можно было узнать по разбросанной кирпичной щебенке и стоявшим, как часовые, деревьям липы, рябины и черемухи.

Николай пешком дошел до города. С тяжелыми, удручающими впечатлениями снова уехал на Курилы. Со словами: «Новая Родина – Курилы. Деревни нет, нет больше и прежней Родины».

Сосновские аграрники

Начато в апреле 1976 года

Глава первая

На большой площади раскинулись Муромские леса. Старики говорят, начало они берут в Мордовии, пересекают Горьковскую область. Уходят за реку Ока во Владимирскую область и дальше до Москвы.

Лес как лес. На первый взгляд он кажется однообразным, но трудно найти похожие друг на друга лесные площади и отдельные деревья. Всюду резкое разнообразие. Бора сменяются раменями и болотами. Лесные массивы изрезаны непересыхающими ручьями, речушками и реками. Питанием им служат болота и заболоченные поймы, которые в периоды весенних и осенних паводков перенасыщаются водой, а затем медленно, словно по установленной норме, отдают воду.