Возвратившихся нет

ЧАСТЬ 1

РОЖДЕНИЕ

Я знаю, ты ушел от меня не потому, что не верил.

Эрнест Хемингуэй «Старик и море»

1

СОН

Мужчина стоял на мосту. Огни проносящихся внизу по автостраде машин сливались в единый световой поток. Он вцепился левой рукой в металлический столб, правой прижимая к груди фолиант в черном кожаном переплете. Он ступил на перекладину ограждения, затем на следующую и оказался на самом верху. Ветер рвал тонкий дешевый плащ. В голове не было ни единой мысли, в сердце – ни единого желания; только пальцы левой руки мертвой хваткой вцепились в холодный металлический столб, а пальцы правой внезапно расслабились, отпустив книгу.

Другой наблюдал молча. Он знал, что это не конец.

Я потрепала за ухом Леонардо. Золотистый ретривер тут же ответил на ласку, уткнувшись в плечо. Этого еще не хватало! Скорость –110 километров в час: пришлось оттолкнуть пса. Тот, конечно же, обиделся. Несколько автомобилей снова меня обогнали, учитывая то, что ехала я по крайней левой. Стало как-то обидно, в основном из-за мысли, что они доберутся домой раньше. Стемнело часа два назад, и никакой обогреватель не спасал от ноябрьской промозглости. Я нажала на педаль газа. К черту осторожность: уж очень хотелось на уютный диванчик к любимому телевизору.

В следующую секунду брызги стекла полетели в лицо, я быстро перебросила ногу на педаль тормоза и вжала ее в пол. Машину повело юзом; кожаный шнур не позволил рулю заскользить в руках. Кажется, в тот момент я вспомнила всех, у кого надо было бы попросить прощения. Когда «Мазда» наконец остановилась, я увидела перед собой темноту и испугалась, что ослепла. Но нет: просто меня вынесло с обочины. Впереди, метрах в трех, чернел лес. Сердце бешено колотилось; руки, вцепившиеся в руль, блестели от крови.

Я резко повернула голову в сторону пассажирского сиденья – пса не было. Паника сжала горло. Дрожащими руками я отстегнула ремень безопасности и выскочила из машины.

– Леонардо! – завизжала я. – Ко мне!

Мимо на бешеных скоростях проносились автомобили, но никто не останавливался. Ноги отказывались слушаться, я буквально проползла вперед и увидела золотистого ретривера в полутора метрах от капота. Горло сдавил подступивший крик.

– Леонардо… – прохрипела я и рванулась к псу.

Шерсть на голове ретривера слиплась от крови, передние лапы были сломаны, но тихое сопение означало, что он жив.

– Подожди… сейчас… минуточку… сейчас… быстро… подожди… – Я рванулась обратно за телефоном.

– Авария. Пожалуйста, приезжайте скорее.

Бросив телефон на сиденье, я бегом вернулась к Леонардо и опустилась перед ним на колени. Позже мне рассказали, что команда ветлечебницы была шокирована моим видом: лицо в крови, руки на собаке тоже, джемпер изорван и облеплен битым стеклом. Никто из проезжающих так и не остановился и не позвонил по 112.

Другой был рядом, он знал, что это начало.

В два часа ночи я сидела в коридоре ветлечебницы и рассматривала голубую плитку на противоположной стене. Белые разводы порождали в сознании запах хлорки, которого, скорее всего, не было в реальности. Вскоре я почувствовала тошноту, в глазах бликовала плитка.

– Наверное, это был камень, – предположил полицейский лет пятидесяти, сидящий рядом. – Вылетел из-под колеса и прямо в стекло. Ну, а вы просто не справились с управлением. Стаж-то какой?

– Пять лет, – автоматически ответила я.

– У-гу. – Мужчина заполнял протокол быстрым размашистым почерком.

Подошел его напарник, высокий худой и совсем молоденький:

– Я закончил описание автомобиля, ребята из техцентра его забрали. Вот ваши вещи.

Он положил на стул сумку, пальто, телефон и большую черную книгу в кожаном переплете.

Я бросила на все это равнодушный взгляд.

– Это – не мое.

– Что? – не понял парень.

Я указала забинтованной рукой на книгу.

Полицейский пожал плечами:

– Она была в машине, может, кто-нибудь из друзей забыл?

Первый устало протянул мне протокол и ручку. Всем своим видом он показывал, что находиться здесь ему совершенно не хотелось.

– Прочитайте и подпишите.

Я, не глядя, черкнула роспись.

Грузный мужчина тяжело поднялся и убрал ручку во внутренний карман куртки.

– Ну, вот и все. До свидания.

Он показал кивком напарнику, чтобы тот следовал за ним. Через миг до меня донеслось недовольное ворчание:

– Я бы вообще бабам права не давал.

Рядом присела Александра и ободряюще похлопала по колену. Я вздрогнула и повернулась к ней.

– Ну?

Александра робко пожала плечами, не решаясь произнести вердикт. Я догадалась.

– Он еще жив?

Ветеринар кивнула.

– Значит, я могу надеяться.

Я встала и сложила вещи в сумку, пальто и книгу взяла в руки.

– Приду утром.

Александра так и не произнесла ни слова: мы были подругами.

Другой последовал за ней.

Дома было темно, холодно и одиноко. Я сняла замшевые сапоги, пальто бросила на столик под зеркалом. Флакон с маслом для волос с грохотом скатился на пол.