Читаем Возвратный тоталитаризм. Том 1 полностью

Как вы считаете, России сейчас следует укреплять отношения с Западом или дистанцироваться от него?


Это общественно апатичная, отчужденная от политики, инертная масса и является основой политической системы в России[48]. Ее размеры – условие устойчивости авторитарного режима, требующего от населения не поддержки, а отсутствия сопротивления, минимальной демонстрации лояльности власти. Сумма позитивных оценок Путина, достигшая максимума к 2008 году, почти всегда (за исключением 2007–2008 годов) была меньше, чем сумма безразличных мнений о нем (в среднем это соотношение составляло 36 к 48 %), однако вес позитивных мнений почти всегда был существенно больше, чем доля негативных оценок: последняя в среднем составляла 13 %, но в годы массовых протестов поднялась до 23–24 % и на тот короткий момент превышала сумму положительных высказываний (табл. 13.1).


Таблица 13.1

Считаете ли вы, что руководство России должно стремиться к сближению с США или нужно соблюдать дистанцию в отношении с ними?


Рис. 3.1. Согласны ли вы с мнением, что население России уже устало ждать от Владимира Путина каких-то положительных сдвигов в нашей жизни?


Само по себе столь высокое позитивное отношение к власти, в данном случае персонально к Путину, не может объясняться прагматическими соображениями или оценками его реальных практических достижений в конкретных областях государственного управления: в экономике, в борьбе с преступностью и с коррупцией бюрократии, уменьшением бедности и в защите социально слабых групп. Такое отношение вытекает главным образом из восприятия символического статуса обладателя высшей власти – переноса на него массовых иллюзий и ожиданий, наделение его теми достоинствами, которых лишен обыватель. Он – воплощение всех возможностей, ресурсов, благ, которыми может распоряжаться по своей воли и разумению, он, как и российская казна, не имеет рациональной меры, это почти всемогущество, которому принудительно приписывается благая воля (за неимением другого в реальности).


Таблица 14.1

Какими словами вы могли бы обозначить свое отношение к В. Путину?


Респондентам предлагалась карточка, и они могли дать только один ответ.


По существу, этот механизм – вменение обладателю высшей позиции в иерархии различных достоинств – обратная сторона подавленности или неразвитости институциональной системы российского общества, вынуждающего наделять суверена воображаемыми достоинствами и ценностями, превращать его в идеализированный образ коллективных самих себя («идеальное мы»). Но именно поэтому интенсивность выражения этих позитивных чувств к авторитарному лидеру достаточно низкая: даже на максимуме поддержки Путина, который приходится на 2007–2008 годы (до наступления кризиса 2008–2009 годов), симпатии к нему лично выражали не более 30 % населения. Несущая же конструкция системы авторитарного господства – равнодушное отчуждение (сумма установок «нейтральное, безразличное» отношение + «не могу сказать о нем ничего плохого», табл. 14.1). Иллюзии относительно первого лица выстроены из идеализированного и дистанцированного отчуждения, отказа от собственной активности, ответственности, из сознания, что «сделать ничего нельзя», «я не за что не отвечаю», «пусть отвечает начальство».


Таблица 15.1

Могут ли такие люди, как вы, влиять на принятие государственных решений в стране?


Для проверки гипотезы о существовании разных типов русского национализма в марте 2014 года был проведен опрос общественного мнения, в ходе которого, по разработанной Э. Паиным и его коллегами методике, респондентам были заданы вопросы-тесты на идентификацию с различными политическими слоганами. В сентябре того же года эти вопросы были повторены в регулярном ежемесячном исследовании (табл. 18.1–19.1).


Таблица 16.1

Могут ли такие люди, как вы, влиять на принятие решений в своем регионе, городе, районе?


Таблица 17.1

Готовы ли вы лично более активно участвовать в политике?


Преамбула диагностических вопросов гласила: «Представьте себе, что вы вышли на городскую площадь и там увидели колоны демонстрантов с различными лозунгами»[49].


Таблица 18.1

1. Какие из этих лозунгов наиболее близки лично вам?

Перейти на страницу:

Все книги серии Либерал.RU

XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Возвратный тоталитаризм. Том 1
Возвратный тоталитаризм. Том 1

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова. Опираясь на многочисленные материалы исследований, которые ведет Левада-Центр с конца 1980-х годов, автор предлагает теоретические схемы и аналитические конструкции, которые отвечают реальной общественно-политической ситуации. Статьи, из которых составлена книга, написаны в период с 2009 по 2019 год и отражают динамику изменений в российском массовом сознании за последнее десятилетие. «Возвратный тоталитаризм» – это естественное продолжение работы, начатой автором в книгах «Негативная идентичность» (2004) и «Абортивная модернизация» (2011). Лев Гудков – социолог, доктор философских наук, научный руководитель Левада-Центра, главный редактор журнала «Вестник общественного мнения».

Лев Дмитриевич Гудков

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Миф машины
Миф машины

Классическое исследование патриарха американской социальной философии, историка и архитектора, чьи труды, начиная с «Культуры городов» (1938) и заканчивая «Зарисовками с натуры» (1982), оказали огромное влияние на развитие американской урбанистики и футурологии. Книга «Миф машины» впервые вышла в 1967 году и подвела итог пятилетним социологическим и искусствоведческим разысканиям Мамфорда, к тому времени уже — члена Американской академии искусств и обладателя президентской «медали свободы». В ней вводятся понятия, ставшие впоследствии обиходными в самых различных отраслях гуманитаристики: начиная от истории науки и кончая прикладной лингвистикой. В своей книге Мамфорд дает пространную и весьма экстравагантную ретроспекцию этого проекта, начиная с первобытных опытов и кончая поздним Возрождением.

Льюис Мамфорд

Обществознание, социология