Возвышение Китая наперекор логике стратегии

Видимо, ни одному из этих полицейских формирований полностью не доверяют, и правильно делают: стражи порядка каждый день видят, в какой роскоши живут лидеры КНР, в то время как они сами вынуждены существовать в довольно дорогом Пекине на маленькую зарплату. Потенциал недовольства налицо, и есть, во всяком случае, один прецедент, когда он дал о себе знать. Несмотря на то, что охрана Чжуннанхая была сильно увеличена после мощных демонстраций 1989 года на площади Тяньанмень, недалеко от этого бульвара утром 25 апреля 1999 года граждане, проснувшись, с удивлением увидели примерно 10 тысяч последователей организации Фалун Дафа (Falun Dafa) или Фалун Гон (Falun Gong), которые держались за руки в знак безмолвного протеста.

Это событие было бы абсолютно немыслимо без содействия полиции, или, по крайней мере, пассивности с ее стороны.

Иностранные наблюдатели не обращают внимания на нынешнюю политическую нестабильность лидеров КПК, тем самым упуская из виду важный источник мотивации их поведения и главную причину их аутизма по отношению к внешнему миру.

4. Исторические корни китайского поведения

Нет необходимости глубоко и со всеми подробностями изучать другую, гораздо более сложную, причину китайского великодержавного аутизма – уникальную историю Китая, являющегося центром вселенной и граничащего лишь с малонаселенными высокогорными плато, полупустынями, пустынями, холодными степями и тропическими джунглями. Несмотря на то, что порой с сопредельных территорий – особенно из степей – приходили существенные угрозы, которые иногда даже приводили к поражению Китая, в округе не было ни одного хотя бы приблизительно сравнимого с Китаем государства или государств, с которыми можно было бы постоянно поддерживать нормальные отношения, извлекая из этого навыки межгосударственного общения. Европейские страны имели возможность приобретения такого опыта, начиная с родственных и часто имевших общие границы итальянских государств.

Имея дело друг с другом на протяжении столетий, находясь в состоянии то мира, то войны, итальянские государства сформировали политические привычки и дипломатические формальности, правила и технику, которые, будучи усовершенствованы, сегодня стали общепринятыми. Они включают в себя абсолютный иммунитет иностранных посланников, которым легально разрешено наблюдать и сообщать домой обо всех событиях в стране пребывания, процедуры заключения договоров, включая профессиональный язык и разделение на статьи, позаимствованное из кодекса Юстиниана, а также непременную правовую доктрину, которая подчиняет внутреннее право международному.

Все это базировалось на презумпции формального равенства всех государств вне зависимости от их силы (например, на равном иммунитете послов всех стран), что как раз и исключала существовавшая более двух тысячелетий система взаимоотношений Китая с сопредельными территориями, где все должны были платить дань императорскому Китаю. На сегодняшний день существуют разные точки зрения ученых на реальный механизм работы этой системы: за пределами постоянной смены терпимости и императорского благоволения (r'en – ), находившего отражение в подарках, имело место презрение к малым народам, выражавшееся в дани. Но все интерпретации исходят из одной посылки – формального неравенства между Китаем и его соседями.

И в самом деле, главным благом со стороны империи по отношению к платящим дань сопредельным территориям было включение их в свою этическую и политическую сферу контроля или, точнее, в концентрические круги «Цзянся» (Tianxia – ), «Поднебесной», которые исходили от самой персоны императора, возвышая таким образом народы, ранее пребывавшие в состоянии дикого варварства. Подданные, в свою очередь, подтверждали этическое и политическое верховенство императора своим смиренным послушанием²².

Логика стратегии и такие ее проявления, как «баланс сил», в целом универсальны, а концепция «цзянся» и система выплаты дани, возникшая при династии Западных Хань (обычно этой династии отводят период с 206 г. до н. э. до 9 г. н. э.) после очень длительной и в конечном итоге успешной борьбы против кочевников хунну²³, – типично китайские.

Прекрасные наездники и стрелки из лука – хунну – долго досаждали армии династии Хань своей конницей, вплоть до тех пор, когда вождь хунну (каган) Лю Юань (Huhanye)²⁴ после 140 лет войны формально признал верховенство императора Сюань-ди (Han Xuandi) в 51 году до н. э. Какган оставил сына в качестве заложника, обязался оказывать императору знаки почитания и платить дань, то есть совершать то, что приличествует «внешнему вассалу», – это было существенным умалением по сравнению с предыдущим статусом каганов эпохи доминирования хунну: они были «членами семьи» китайских императоров, чьи сыновья и наследники могли жениться на их дочерях, сами императоры династии Хань платили дань им, а не наоборот.