Возвышение Китая наперекор логике стратегии

Более того, в то время как министерство финансов США критикует Китай лишь в очень мягких и необидных терминах и только когда вызывающее поведение Китая слишком очевидно (например, в случае протекционизма при выделении государственных заказов), государственный департамент, особенно при госсекретаре Клинтон, очень активно критиковал Китай за политику, противоречащую американским ценностям. Например, в тот момент, когда министр финансов Гайтнер был даже более чем обычно склонен уйти от критики КНР, Хилари Клинтон перед встречей со своими китайскими коллегами в рамках уже упомянутого выше американско-китайского стратегического и экономического диалога 2011 года заявила в одном из интервью¹⁶⁹:

Мы имеем дело со многими странами, чьи экономические или политические системы далеки от того, чего мы бы желали… Но мы не отказываемся от дел с Китаем, потому что мы полагаем, что там плохо обстоят дела с правами человека.

Журналист Джеффри Голдберг, проводивший интервью: И действительно, китайцы действуют сейчас так, как будто бы они напуганы.

Клинтон: Ну да, они напуганы, и они пытаются остановить ход истории, что является абсолютно безнадежным делом. Они не могут этого сделать. Но они попытаются оттянуть неизбежное, насколько это возможно.

Политика государственного департамента в отношении Китая, таким образом, комбинирует три различных линии поведения, которые примиряют широкий спектр различных американских интересов:

♦ сотрудничество, которое развивается между американскими и китайскими государственными организациями для достижения целого ряда целей: от согласования непонятных технических стандартов до многосторонних инициатив против распространения ядерного оружия – причем установка на развитие этого сотрудничества настолько сильна, что некоторые должностные лица в госдепартаменте склонны ставить именно этот аспект во главу всего спектра взаимоотношений с Китаем;

♦ сдерживание, которое достигается быстрой и убедительной поддержкой соседей Китая – вне зависимости от того, связаны ли они союзными договорами с США – если они подвергаются давлению, для того, чтобы сделать их способными противостоять давлению Китая;

♦ в основном вежливая, но непрерывная идеологическая война против режима КПК путем постоянного напоминания о правах человека, иногда – политических правах, а также культурнорелигиозных, если не национальных, правах тибетцев и в некоторой степени уйгуров (монголы из Внутренней Монголии, возможно, стоят на очереди); и постоянными требованиями по освобождению резонансных диссидентов.

К концу 2011 года отмечалось чувствительное и очень явное ужесточение политики госдепартамента по отношению к Китаю, которое было описано и детально разъяснено госсекретарем Клинтон в программной статье под характерным заголовком «Американское тихоокеанское столетие», которую можно лучше понять, если выделить первое слово курсивом¹⁷⁰. Но главным словом было слово «стержень», описывающее поворот Америки от дорогостоящей и бессмысленной войны в бесполезном Афганистане и на стагнирующем Ближнем Востоке к динамичному азиатскому миру, начинающемуся в Индии. Естественно, речь Клинтон вызвала большой интерес в Пекине и, конечно, немалую порцию критики, причем не только из Китая, но и со стороны американских скептиков, которые выразили нежелание оставить Афганистан на волю его неминуемой судьбы, которая настигнет его скорее рано, чем поздно.

Хотя в статье много говорилось об американско-китайском сотрудничестве, которое действительно существует во многих областях, те (в Пекине), кто воспринял эту статью как выражение растущего внимания США к китайским экспансионистским тенденциям, были совершенно правы. Это стало абсолютно ясным из-за включения в статью пункта, приветствующего «прогресс в деле реализации Транс-тихоокеанского партнерства (Trans-Pacific Partnership, ТРР), которое собирает экономики стран с обоих берегов Тихого океана (как развитые, так и развивающиеся) в единое торговое сообщество» – и смысл здесь в том, что Китай не является частью ТРР.