Возвышение. Книги 1-7

Он проверил показания инструментов. Мимический монолит на расстоянии примерно в тридцать псевдокилометров! Очевидно, он сам только что привел в действие механизм образования этой гигантской скульптуры, напоминающей его голову и возвышающейся над самыми грандиозными земными скульптурами. Посмотрев направо и налево, он увидел, что во всех направлениях возникают скульптуры синтианца, дельфина и человека. И скоро насколько хватал глаз видно было только копии Каа, Двера и Кивеи.

— Ну, ну, — заметил обрадованный синтианский купец, похлопав обеими руками себя по животу. Не разбудить ли Рети, чтобы она смогла участвовать в этом увековечивании в мегамасштабах?

Гарри покачал головой, и гигантская скульптура скопировала его раздраженное выражение.

— Ради Ифни, пусть бедняжка оправляется от сотрясения. К тому же такие вещи обычно долго не сохраняются. Большинство этих больших мемо скоро снова растворится в илеме, как только исчезнет стимулировавший их появление хозяин.

— Но иногда они не исчезают? Есть ли шанс, что они сохранятся надолго?

Гарри пожал плечами, удивляясь, почему это так заинтересовало Кивеи.

— Я видел разные штуки — криптоформы и застывшие образы из далекого прошлого. Вер'Кв'квинн говорит, что овеществленные мемообразы иногда бывают прочнее всякой реальной материи, как идеи, которые навсегда закрепляются в живом мозге. Думаю, в пространстве Е существуют концепты, которые переживут все протоны и кварки, всю звездную вселенную.

Кивеи смотрела на ряды холмов и гор, большинство из которых имели ее собственную самодовольную закругленную внешность.

— Правда? — В голосе ее звучала надежда.

Двер и Каа рассмеялись. Но Гарри покачал головой.

— Пора двигаться, — сказал он. — Пока ничего не случилось.

До сих пор мало что происходило в соответствии с планом.

Вначале этот мятеж и суматоха на складе в Каззкарке. Пока Двер прикрывал отступление дождем стрел, Гарри и Кивеи сумели унести потерявшую сознание Рети и при этом не попасть под ножи рассвирепевшего воина танду. В соседних переулках слышались звуки подходящего подкрепления: это новые злобные воины шли на помощь товарищу, а планетоид в это время сотрясали волны хаоса.

В последний раз посмотрев назад, Гарри увидел последние мгновения миссионера скиано: его швырнули во взорвавшееся круглое изображение Земли, голубой «планеты-жертвы».

До самых причалов Института их преследовали неприятности: каменные стены начали рассыпаться и рушиться, повреждая стоящие на причалах корабли. Звуки тревожных сирен говорили о неизбежности прорыва вакуума. Гарри загнал всех на борт и вывел свою станцию с привязанным сзади маленьким кораблем Каа перед тем, как начал рушиться потолок. К тому времени как он добрался до главного выхода, не было смысла в соблюдении протокола эмиграции. Стена, преграждавшая выход, растворилась, открыв просторы необычно мерцающих звезд.

Потребовалось какое-то время избегать рои опасных обломков, прежде чем удалось сделать простой гиперпрыжок на небольшое расстояние. Тем временем волны хаоса продолжали раскачивать планетоид.

Даже если я уцелею в этой последней миссии, не имеет смысла лететь сюда с отчетом.

Существуют и другие базы Института.

И говорят, что в такое время безопасней быть на планете.

Наконец волны хаоса улеглись, хотя Гарри знал, что худшее еще предстоит. Каззкарк исчез из виду. И Гарри надеялся что старый спрут Вер'Кв'квинн каком-то образом сумел с него убраться.

Потом все пошло как-то неправильно. Гарри сообщил Каа координаты и предоставил опытному пилоту провести их через десяток прыжков уровня Б, потом через небольшой п-пункт, который уже был провозглашен опасно неустойчивым.

Новаторские маневры Каа во время прыжков каким-то образом помешали им быть разорванными, разрезанными, поджаренными или испарившимися. Тем не менее это была дикая, нервная гонка. Половину времени Гарри бранил китовых и их предков до самого миоцена.

Наконец они достигли намеченного пункта входа — особого места, темнее черноты, где стены между разными уровнями реальности утончаются настолько, что их можно преодолеть. Настала очередь Гарри взять на себя управление. Вскоре реальность замерцала, и они оказались в царстве живых идей.

Гарри с облегчением покинул область гигантских статуй и перебрался в местность, поросшую бесконечными пучками оранжевой «травы» — каждый ее стебелек представлял собой какой-нибудь фундаментальный концепт, растущий вне любого языка или сознания хозяина.

При более близком знакомстве прерия оказалась изъеденной и обесцвеченной. Видны были большие изломанные и обожженные полосы, как будто здесь прошлись землетрясения или пожары. Очевидно, и пространство Е не обладает иммунитетом к волнениям, сотрясающим пять связанных галактик. Даже на стадах мемоидов это отразилось. Гарри видел несколько больших табунов, несущихся галопом по дрожащей земле под угрожающе волнующимся небом.