Возвышение Криспа

– Его величество спит с наложницами только по одному раз, – пояснил Мавр. – Более постоянная связь, по его мнению, была бы неверностью по отношению к императрице.

Это заявление, как Крисп и ожидал, было встречено бурным восторгом.

– Да я каждый день согласен хранить такую верность! – воскликнул Онорий.

– А я – дважды в день! – подхватил чей-то голос.

– А я – трижды! – отозвался кто-то еще.

– Вы как тот престарелый богач, который женился на юной красотке и пообещал убить ее страстью, – сказал Крисп. – Поимел ее разок, а потом захрапел и продрыхнул всю ночь. Когда он наконец проснулся, она глянула на него и сказала: «Доброе утро, убивец!»

Конюхи заворчали. Крисп с улыбкой прибавил:

– К тому же, проводи мы все время в постели, мы ничего не успели бы сделать. А работы у нас, видит Фос, по горло.

Люди снова заворчали, но начали разбредаться по своим местам.

– Его величество, поди, не очень-то надрывается на работе, – заявил Онорий.

– Да, но за него все делают другие. А за тебя – нет, разве что ты нанял себе слугу в мое отсутствие, – ответил Крисп.

– Увы, не успел. – Онорий, грустно прищелкнув языком, вернулся к работе.

* * *

– Ну это ж надо, какой паразит! – Петроний стукнул кулаком по стопке пергамента, лежавшей перед ним. Цифры были повернуты к Криспу кверху ногами, но это не имело значения, поскольку Петроний ничего не собирался скрывать. – Кровосос проклятый!

Свистнул тридцать шесть сотен монет – пятьдесят фунтов золота! – для своего племянничка, лоботряса Аскилта. И еще двадцать фунтов – для своего ничтожного кузена Эвмолпа. Когда я покажу эти отчеты своему племяннику…

– И что он сделает, как по-вашему? – с живым интересом спросил Крисп. – Утопит Скомбра в мешке?

Ярость Петрония сменилась ледяной холодностью.

– Нет, он просто посмеется, чтоб его! Он и так знает, что Скомбр ворюга. Но ему плевать. Он не понимает, что этот жирный подонок загубит его репутацию. Так пала не одна династия.

– Если его величеству безразлично, ворует Скомбр или нет, зачем вы суете ему эти отчеты? – спросил Крисп.

– Чтобы ему стало не безразлично! Пока эта лиса, которую Анфим считает комнатной собачкой, не вонзила в него зубы! – Севастократор вздохнул. – Хотя пытаться заинтересовать Анфима чем-то, кроме развлечений, все равно что воду носить решетом.

Ненависть к сопернику настолько ослепила Петрония, подумал Крисп, что он даже не пытается найти новый способ уязвить Скомбра, а продолжает гнуть свою линию, несмотря на ее явную неэффективность.

– Что будет, интересно, если Скомбр не сумеет развлечь императора? Или развлечет его как-нибудь не так? – спросил Крисп.

– Что ты имеешь в виду? – резко отозвался Петроний.

Крисп и сам не очень это понимал. Пора уже было усвоить уроки Танилиды и помалкивать, когда нечего сказать. Он понурил голову, краснея от унижения. Унижение… Крисп вспомнил, как он чувствовал себя, когда парочка деревенских остряков высмеяла его занятия борьбой в день Зимнего солнцеворота.

– Как Анфиму понравится, если весь город будет потешаться над его вестиарием? Ведь до Зимнего солнцеворота осталась всего пара недель…

– А при чем тут… – До Петрония внезапно дошло. – Благим богом клянусь, ты прав! Значит, ты хочешь выставить его на посмешище?

А почему бы и нет? Поделом ему! – Глаза у Севастократора загорелись. Увидев перед собой цель, он тут же с солдатской прямотой начал планировать, как ее достигнуть. – Анфим сам выбирает сценки для представлений в Амфитеатре. Они развлекают его, поэтому на них ему не плевать. Но я думаю, что смогу незаметно вписать строчку в его список. Нужно придумать какое-нибудь совершенно безобидное название: даже если Анфим его углядит, то ничего не заподозрит. Еще надо найти незанятых мимов. Да, и костюмы! Проклятье! Как думаешь, успеем мы приготовить костюмы?

– Кроме того, нужно придумать сценку для мимов, – заметил Крисп.

– Верно, хотя, Фос свидетель, евнухов высмеять нетрудно.

– Позвольте мне привлечь Мавра, – сказал Крисп. – Его хлебом не корми – дай над кем-нибудь поизмываться.

– Да? – Петроний только что не мурлыкал. – Так приведи его немедленно!

* * *

– Вот это амфитеатрище! – Мавр вывернул шею, разглядывая уходящие ввысь трибуны.

– Все хорошо, только я чувствую себя на дне супницы, наполненной людьми, – ответил Крисп. Пятьдесят тысяч, семьдесят, девяносто – он не мог в точности сказать, сколько народу вмещала в себя эта гигантская овальная чаша. Но забита она была до отказа. Никто не хотел сидеть дома в праздник Зимнего солнцеворота.

– Я предпочитаю быть на дне, чем наверху, – сказал Мавр. – Разве у нас не самые лучшие места?

Они сидели в первом ряду, прямо возле скакового круга, превращенного сегодня в театр под открытым небом.

– Самые лучшие у них. – Крисп показал на площадку, возвышавшуюся посреди ипподрома.

– Тебе вечно мало, да? – фыркнул Мавр.

Площадка предназначалась для Автократора, Севастократора, патриарха и главных министров империи. Недалеко от Анфима восседал Скомбр, выделяясь своей массивной тушей и гладкими щеками. Кроме высших чинов, на помосте стояли только халогаи из императорской стражи.