Возвышение Меркурия. Книга 10

— У них совсем никаких следов памяти. Абсолютно. И при этом я не чувствую фона от использования чужой силы. Так ведь не бывает, граф. Любая техника, которая меняет воспоминания, должна оставлять след. Хотя бы слабый.

В целом, он был прав. Но здесь поработали при помощи плетений Локи. Возможно кто-то специализирующийся на ментальных комбинациях и смог бы уловить какой-то энергетический след. Но всё, что смог увидеть я — последствия вмешательства, не более того. У князя же, на мой взгляд, вовсе не было шансов.

— Боюсь, их придётся всему обучать с самых азов. Как младенцев.

Тот недолго помолчал, рассматривая детей. Медленно повернул голову ко мне.

— Но вы как-то увидели, что с их разумом поработали. Есть идеи кто это мог сделать?

Я покачал головой. Тот факт, что некто использовал технику Локи, ещё ни о чём не говорил. Насколько я успел понять, смертные охотно применяли божественную силу, если та попадала им в руки. Как знать, возможно плетения Локи тоже оказались у какого-то из знатных родов Европы. А то и вовсе, у патрициев из иной части света.

— Всё, что могу сказать, кто-то очень хотел свести вас с ними. Но у меня пока нет никаких идей о том, ради чего это могло понадобиться.

Оболенский с хмурым видом осмотрел своих отпрысков, один из которых потянул в рот угол скатерти. Осторожно вытащив из его рук ткань, вздохнул.

— Что мне теперь с ними делать?

Секунду подумав, я озвучил предложение, которое показалось наиболее логичным.

— Прикажите своему тиуну снять дом в Петербурге и подобрать пару надёжных женщин, чтобы они за ними присматривали. Даже если у них остались родные, мы этого всё равно быстро не выясним.

Князь посмотрел на меня со странным выражением лица.

— Василий, я понимаю, что вам могут не нравиться дети. Возможно даже конкретно эти. Но зачем сразу так жестоко?

Я вопросительно поднял брови и патриций с некоторым удивлением, продолжил.

— Стоит пройти слуху, что я привёз двух сыновей из Европы, как на них откроют охоту. Решат, что я хочу привести их к алтарю. В последний раз, когда Сашка прошёл инициацию, пришлось его на двадцать лет в башне запереть. Пока всему, что нужно, не научился.

Князь не сводил задумчивого взгляда с сыновей, а я осторожно заметил.

— Вокруг дома полно наблюдателей. Собственно, они сопровождали нас и во время поездки. По крайней мере до того момента, как у них внезапно отказали двигатели, а у велосипедов полопались цепи. Но детей они всё равно обнаружат, если уже не заметили.

Патриций пренебрежительно махнул рукой.

— Здесь, это другое дело. Пока в столицу не повезу, никто даже голову себе забивать не будет.

В моей голове крутилось сразу два очевидных варианта — отправить детей в саму родовую башню Оболенских, либо снять для них дом прямо здесь, в Польше. Но как мне казалось, проживший триста лет смертный, тоже должен был видеть эти опции. И раз не собирался их использовать, значит на то имелись свои резоны.

— Раз у вас нет немедленного решения, придётся пока взять их с собой.

Кавалергард бросил на меня косой взгляд.

— В Данциг? Я же не смогу быть постоянно рядом и защищать их.

Встрепенувшись, потянулся к карману, доставая оттуда дарфон.

— Придумал! Есть у меня один должник, который с радостью поможет.

Замерев с устройством связи в руках, повернулся ко мне.

— А мы когда выезжаем, граф? И куда? Сразу к Ганзе или по дороге заскочим в Познань?

Я усмехнулся.

— В Познань. Нужно представить банку нового управляющего и его команду.

Оболенский посмотрел на меня с некоторым недоумением.

— Вы уже и управляющего отыскали?

Разведя руками, я деланно возмутился.

— Естественно, князь. Как банк будет приносить прибыль, если у него нет управляющего?

О том, что я забрал у Потоцких их родовой банк, патриций был уже в курсе. Напрямую о том, ради чего это сделано, не интересовался, но судя по взглядам, которые порой бросал в мою сторону, этот вопрос его весьма занимал.

Спустя полчаса мы отбыли на вокзал, где нас ждали всё те же княжеские вагоны, прицепленные к локомотиву, что направлялся в Познань — репутации Оболенского, наряду с пачкой банкнот, оказалось достаточно, чтобы нас прицепили к ближайшему поезду.

Столицу Королевства Польского мы покинули, когда начинало смеркаться. А в Познань прибыли с самым рассветом. Но несмотря на это, Сандал продемонстрировал мне ждущую на перроне делегацию. Двое одетых в костюмы-тройки смертных, которых окружала пятёрка Одарённых в ранге Мастера, увешанных артефактами. На перстне каждого имелась гравировка с гербом Ганзы.

* * *