Возвышение Меркурия. Книга 12 (СИ)

Лицо у него было показательно грустное, но вот глаза светились довольством от ловкого решения ситуации. Мне же оставалось только повернуться к встречающей нас делегации и сделать вид, что всё в порядке. Мол, у нас каждый раз так — после приземления, к князю слетаются окутанные силой незнакомки, а он делает предложение руки и сердца.

— А есс-с-сли бы сс-с-сказала да? Неразумно.

Мьёльнир озвучил свою позицию и я мысленно согласился. Ответь турчанка положительно и наша дипломатическая миссия внезапно обрела бы несколько иной смысл.

Военный, что по-прежнему стоял напротив, покосился на солдат, из которых снова пытались сформировать строй и последовал моему примеру — попытался придать своему лицу вид полной невозмутимости.

— Кудрет Шентюрк. Истанбул агасы Оттоманской Порты. Рад приветствовать вас, господа послы.

Я попытался вспомнить статус его должности, а стоящий рядом Оболенский едва слышно шепнул.

— Командир городского гарнизона.

Гражданские, которые при виде Ратибора и приближающейся османской женщины, поспешили ретироваться, теперь возвращались. А слева от меня остановилась Найхва. Сложив руки под грудью, возмущённо поинтересовалась.

— Когда ты тоже научишь меня так летать?

Взгляд был устремлён в ту сторону города, где скрылась Дениз. Зато внимание встречающего нас офицера, полностью сконцентрировалось на деве. После чего переключилось на подошедшего Гифера. Я же ощутил явственные признаки работы Дара —, осман пытался оценить их силу. И судя по его поднявшимся бровям, смог что-то уловить.

Оболенский крутнул правый ус и сделал шаг вперёд, привлекая к себе внимание.

— И вот так вы встречаете гостей? Музыканты разбивают инструменты, солдаты разбегаются. Вы решили начать нашу дипломатическую миссию скандалом и оскорблением?

Турок побледнел, а двое его спутников, что были одеты в гражданское, услышав слова князя, решили обеспокоиться делами тех самых музыкантов. И развернувшись, устремились прочь от нас.

Я же, пользуясь моментом, прошептал Найхве, что ей стоит сохранять молчание. А военный, который разом забыл об интересе к титану и юной богине, принялся выдавлить из себя слова.

— От имени Оттоманской Порты, я приношу свои извинения. Поверьте, мы сделаем всё возможное, чтобы ваше посольство прошло исключительно в комфортной обстановке.

Прилетевший со мной патриций обвёл взглядом виднеющиеся вдалеке городские кварталы. Усмехнулся.

— Это правильно. А потому, отвези-ка ты нас в ресторан, мой друг. Голодны мы после полёта. Да и вино, я слышал, у вас тут неплохое.

Офицер замялся. С лёгкой растерянностью оглянулся на своих коллег, которые всё ещё суетились около музыкантов.

— По протоколу сейчас…

Ратибор взмахнул рукой, прерывая его.

— Сам видишь, что стало с твоим протоколом, агасы. Посольство желает в ресторан. Немедленно.

Тот пару секунд подумал. Потом тяжело вздохнул и кивнул.

— Всё для наших дорогих гостей. Извольте проследовать к машинам.

Спустя несколько минут мы уже выехали на городские улицы. Благополучно уместившись внутри салона длинного лимузина. Сам офицер занял место в одной из машин сопровождения, а никто из пары чиновников к нам так и не сунулся. Потому внутри мы были одни.

Мьёльнир сразу же изолировал артефакты наблюдения, которыми была напичкана машина. Я же окружил всю нашу компанию защитным барьером, после чего посмотрел на Найхву.

— Не надо привлекать к себе лишнее внимание. Если я к тебе не обращаюсь, то лучше просто стоять и молчать.

Та обиженно надула губы.

— Скучно. Ежа танцевать не учи, дома не разрушай, наводнений не устраивай, с рыбами не играй, мужчин не соблазняй. Чем мне заниматься?

Я чуть прищурился.

— А когда это ты собиралась устроить наводнение? Напомнишь?

Та тихо ойкнула и повела взглядом в сторону окна. Рядом же послышался гулкий бас Оболенского.

— Что же ты, Сиятельство, такую даму и к мужчинам не подпускаешь? Заскучает бедняжка, затомится. А потом Стамбул водой смоет. Самое обидное, что ведь всё свалят на меня. Разжалуют, да в башню снова сошлют.

Повернувшись, закончил свою мысль.

— Давай-ка, во имя предотвращения войны, моего заточения и целого города, я её развлеку. Город покажу, места всякие интересные.

Найхва упорно смотрела в окно, но глаза, в которых загорелся интерес, то и дело косили в нашу сторону. Я же качнул головой.

— Она под моей личной ответственностью, Ратибор. А это значит, никаких частных прогулок по Стамбулу в твоей компании.

Патриций сделал деланно возмущённое лицо.

— Ты так говоришь, как будто с ней плохое что-то случиться может. Чтобы я и обидел даму? Посрамил честь кавалергарда? Да никогда такого не станется.

Впрочем, продолжать дискуссию он не стал — тоже уставился в окно. Как и раздражённо цокнувшая языком Найхва. Океанской богиней требовалось срочно заняться. Чем быстрее, тем лучше. Иначе от своей скуки она рано или поздно что-то выкинет. Настолько суровое, что подставит нас всех под удар.

Но конкретный план её развития я решил отложить на потом. А пока переключился на зрение Сандала, который уже добрался до нужного музейного комплекса и кружил над ним, наблюдая за ситуацией.