Возвышение Меркурия. Книга 15 (СИ)

Насколько я смог разобраться, такой подход обеспечивал намного меньший объём мощи. Но при этом она гарантированно поступала к адресату. Никаких проблем с тем, что смертный вдруг решил, что ты недостоин его внимания или разуверился в твоих возможностях. Независимо от того, какие мысли крутятся в его голове, ты получишь свою порцию энергии. Удобно, если мыслить парадигмой непрерывного расширения.

Естественно я пытался отыскать и техники, которые использовали новые противники, но эта часть памяти как будто стёрлась. Собственно, распознать наличие множественных «искр» вышло лишь по той причине, что для их скрытия, потребовалось бы вырезать абсолютно все воспоминания. А у ментальных печатей, которые накладывались на сознания жрецов, судя по всему, были какие-то ограничения.

Вынырнув из глубин собственного сознания, я пошевелил пальцами и подняв веки, поморщился от света, который сейчас казался слишком ярким. Бросил взгляд на часы. Пятьдесят минут. Надо же — по ощущениям, я рылся в лоскутном одеяле чужих воспоминаний, никак не меньше дня. Впрочем, с изучением не своей памяти всегда так. Минерва называла это субъективной оценкой разума и внутренним ускорением, если не ошибаюсь.

Потянулся силой к спутникам и соратникам, оценивая обстановку. Сандал кружил в небе, наблюдая за Стамбулом сверху, а вот Мьёльнир внезапно обнаружился на углу гостиницы — суровым тоном распекал какого-то смертного, который с побледневшим лицом наблюдал за каменным ежом.

Почувствовав моё внимание, сразу же отослал его обратно, но было уже поздно — когда тот появился в холле, я сразу же озвучил вопрос.

— Кто это был? Пытаешься отыскать себе третьего помощника?

Спутник на момент замер, а потом скорчив забавную гримасу, покачал головой.

— Мне бы тех двух сначала обучить. Протестирую на них образовательную программу — если выживут, можно будет подбирать новых.

Надо же — он ещё и в преподаватели подался. Так глядишь скоро станет размышлять об «искре» и вступлении в пантеон.

— А это кто был, тогда?

Ёж устремил взгляд вниз, уткнувшись им в пол и заложив лапы за спину, плавно скользнул в сторону.

— Да так… Один работник.

Сделал ещё одно движение, став на полметра ближе к двери, которая вела на кухню, где находился Оболенский, а я с лёгким удивлением уточнил.

— Работник?

Спутник недолго подумал, стоя на одном месте и покачиваясь из стороны в сторону. Наконец определился.

— Стамбульский шеф нашей кондитерской империи. У них пока всего один новый рецепт. Отстают от всех остальных. Вот я его немного и замотивировал.

Я осторожно кашлянул и с долей скепсиса поинтересовался.

— Думаешь обещание наказать его импотенцией, это мотивация.

На этот раз он попробовал изобразить на своей морде удивление и дёрнул плечами.

— Люди уделяют постельным утехам незаслуженно много времени. Самая мощная мотивация, которую я смог придумать.

С одной стороны, хорошо, что я не услышал никаких угроз связанных с лишением жизни. Ну а с другой — методы ведения дел у моих спутников, так себе.

В холл влетела Найхва. Остановившись около дивана, покосилась на ежа. А потом и вовсе указала на него пальцем.

— Он требовал с меня торт. А когда я сказала, что сейчас не до того, начал говорить что-то странное.

На момент замолчав, чуть смущённо добавила.

— Вот скажи, что такое проценты?

Удивление, которое моментально вспыхнуло внутри, видимо отразилось в глазах, потому что богиня сразу нахмурилась и отвернулась в сторону.

— Ну и ладно. Проценты и проценты. Ещё у кого-нибудь спрошу. Не обязательно сразу на меня так смотреть.

Мьёльнир ловко воспользовался моментом, чтобы исчезнуть — в призрачном облике рванул к стене и пройдя через неё, оказался на улице. Я же тихо вздохнул, пытаясь понять, к чему вообще этот вопрос.

— А причём тут проценты?

Богиня бросила недовольный взгляд на место, где только стоял ёж.

— Когда я отказалась, твой спутник заявил, что теперь будет действовать просрочка. По двадцать процентов торта за один пропущенный день. Это много или мало? И почему он вообще решил, что может так делать?

Живой камень взмыл вверх и моментально оказался за пару кварталов отсюда. Что-то подсказывало — он отлично расслышал вопрос и теперь спешил уйти от ответственности. Чем дальше окажется, тем сложнее будет подтянуть его ближе используя силу. Мне же оставалось только усмехнуться и покачать головой.

— Двадцать процентов, это пятая часть торта. А Мьёльниру скажи, что за каждый такой фокус, торт который ты ему испечёшь, будет сокращаться на десять процентов.

Дева с задумчивым видом моргнула.

— На десятую часть то есть. Надо запомнить. Знать бы ещё, с чего он взял, что я умею печь торты…

Не успела она договорить, как в голове послышался тонкий голос спутника.

— Так нечесс-с-стно! Я первый назначил условия!