Возвышение Меркурия. Книга 17 (СИ)

К нему сразу же подключилась Найхва, а за ней и Олег — новые артефакты получались крайне энергоёмкими и требовали большого объёма силы. Собственно из моего резерва, спутник тоже вычёрпывал её громадными порциями.

Канал связи с Прохором мне удалось стабилизировать, а напротив послышался голос Волконской, о которой я в свете последних известий успел немного забыть.

— Как ни старайся, у тебя ничего не выйдет, бог. Наш хозяин станет самим сущим. Его сила пронизает всё. До самого последнего человека в этой вселенной. А потом он проторит путь назад и явит своё величие старому миру.

Глянув на неё, я чуть качнул головой. Конечно, римский пантеон сложно назвать образцом миролюбия. Мы воевали практически с самого начала. Но так и обстоятельства были иными. Да и мир совсем другим. Не схватись мы с италийскими городами и их молодыми богами, они бы сожрали бы нас самих. Вернее и так пытались, да не раз. Тогда все бились даже ради крохотного селения и пары мелких храмов.

Потом была очередь греческих колоний, которые не сильно обрадовались появлению сильного конкурента, а их боги решили, что как-то мы слишком укрепились. Дальше финикийцы, рассчитывающие, что захватят наши города и заберут наших последователей. Ну а потом окружающие сочли нас угрозой, которую требуется остановить, ударив первыми. По большому счёту ни войны с Элладой, ни вторжения в Малую Азию, а потом в Египет не было бы, не стань местные пантеоны атаковать первыми. Мол, эти страшные римляне только и ждут, чтобы к нам вторгнуться, посмотрите сколько они поработили народов и вообще зачем им тогда такая армия, если они не собираются воевать?

Единственная война, которая была спровоцирована нами — конфликт с парфянами. Но там постарались Марс с Вакхом. В настолько нетрезвом состоянии, что сами не помнили, как вторглись на чужую территорию, устроили оргию с послушницами одной из парфянских богинь, а когда та явилась, чтобы разобраться, вовлекли и её саму.

Юпитер не стал их казнить. Лишь запретил участвовать в той войне кому-то из иных членов пантеона. В итоге Вакх попросту вернулся к старым занятиям, благополучно забыв, что ему кто-то объявил войну, а Марс в своём излюбленном духе, устроил кровавую бойню. На более серьёзный уровень всё перешло уже после того, как парфяне наведались к нам домой, попытавшись убить Диану с Минервой. Такого отец не стерпел — на врага обрушилась вся мощь своего пантеона.

Так что, римляне вписанные в историю этого мира, как некие перманентные захватчики, это не совсем правда. Хотя, смертные обожают переписывать историю под себя. Таким грешит каждый третий правитель, не понимая, что станет посмешищем в глазах следующего поколения. Ну а тут интерес был даже не отдельного человека, а целой плеяды варварских племён, которые в итоге сокрушили римские легионы. Чудо, что в записях вовсе сохранилось немного объективности. Хотя, тут скорее всего заслуга летописцев, которые были из числа бывших римских граждан.

— Что ты так смотришь, жалкое подобие бога? Думаешь я пытаюсь тебя запугать? Именно так всё и будет!

Я ещё раз просмотрел мыслеобраз, в котором Прохор проворачивал операцию с одним из конструктов и шагнул к смертной. Заглянул в её залитые чернотой глаза, которые были хорошо видны, несмотря на мерцающий барьер.

— Никогда не понимал психопатов, которые стремятся навязать свою волю миру, хотя им никто не угрожает.

Та яростно оскалила зубы.

— Не беспокойся. Как только ты станешь частью нашего хозяина, то всё поймёшь. Осознаешь. Пропитаешься ЕГО гневом. И будешь убивать ради НЕГО.

Разжав губы в усмешке, я отрицательно качнул головой.

— Это вряд-ли. Лучше умереть в бою, чем подчиниться настолько больному ублюдку, как твой господин.

Разум Волконской служил одной из опор, на которой функционировал конструкт и потому я отлично рассмотрел полыхнувшую искреннюю злость. Я бы даже сказал, ненависть. Только тут моё уставшее сознание ещё раз пропустило через себя её слова о слиянии с хозяином. Так выходит, каждый конструкт это крохотная частица самого Меркурия из Древа? Как и заражённые смертные? Он не просто подчинял их своей воле, а превращал буквально в части самого себя. Лишая любой надежды на автономию.

— Готово! Я сс-с-с-делал!

Голос Мьёльнира эхом отдался в голове и я дал мысленную команду начинать, не отрывая взгляда от глаз патрицианки. Если этот ублюдок с изувеченным разумом видит меня, пусть запомнит это лицо. Именно его он увидит последним, перед тем как сдохнет, очистив этот мир от ещё одного спятившего выродка, способного ради личной власти, покончить с собственной сестрой.

Артефакт Мьёльнира нацеленный на дворец сработал моментально — доли секунды и энергия Бездны плеснула в разные стороны, а прямо передо мной повисло нагромождение нитей, которые представляли собой человеческую душу. Ещё мгновение и они метнулись назад к телу Волконской, которое медленно осело на пол. А в сознании прозвучал радостный рык Сандала.

— Рр-р-работает!