Возвышение Меркурия. Книга 7

— Великий и Сиятельный Веньмин Лецзюнь, чья мудрость уступает только Его Небесности, предлагает тебе последний шанс решить всё миром. Мы были благосклонны и терпеливы. Не стали проливать невинную кровь, чтобы удержать Пусан. Не стали губить жизни, чтобы вернут его. Не стали разорять твои родовые земли. Но сейчас, ты не оставляешь нам выбора.

Играть он умел неплохо — на лице застыла маска возмущения и скорби. Как будто и правда сожалеет о том, что ему приходится сделать.

Скорее всего, он ждал, что я как-то отреагирую. Впрочем, обнаружив, что ему ничего не отвечают, совсем не растерялся. Сразу же продолжил.

— Сейчас я служу Голосом для юного принца Ли Лецзюня, который предлагает тебе следующее: вывести войска из Пусана и вернуть город; погасить все обязательства перед величайшим родом Лецзюнь; передать нам все твои владения и земли, кроме родовой усадьбы.

Сделав паузу, величественно склонил голову.

— Взамен, мы гарантируем, что твои люди смогут выбраться из города живыми. А сам ты сохранишь честь — родовое гнездо тронуто не будет.

Подождав ещё пару секунд, я вполне искренне рассмеялся. Понятное дело, маньчжуры считали, что имеют дело с простым смертным. Но даже будь на моём месте настоящий Афеев, он бы послал их в Тартар. Да, текущие обстоятельства намекали на скорое падение Пусана. Но, эти тупые тролли, что пытались казаться хитрозадыми сатирами, по сути предлагали перед ними капитулировать. А всё, что могли пообещать со своей стороны — выход гарнизона из Пусана. Хотя, в этом я тоже сомневался. На месте Абэ, я бы даже не стал обращать на них внимания.

Звякнул дарфон и я бросил взгляд на экран. Увидев, что сообщение от Бельского, взял устройство в руки. Взмахом руки заткнул снова заговорившего маньчжура и быстро пробежал взглядом по длинному списку адресов, который прислал адвокат. У Лецзюнь было множество дружественных контактов в Шанхае. Что сильно радовало.

Убрав дарфон в карман, снова улыбнулся.

— Вы проиграли битву. Предложили перемирие. И собирались заключить мир. Разве что-то изменилось? Или ты считаешь, что один японский клан сможет одолеть мой род?

Подавшись вперёд, заглянул в глаза маньчжура.

— Ты ведь уже слышал о драконе в небе над Пусаном? Как думаешь, много времени ему понадобится, чтобы спалить все родовые гнёзда Абэ?

Когда я продолжил говорить, он принялся набирать в лёгкие воздух, чтобы ответить. Но его речь, которая наверняка была заготовлена заранее, споткнулась о фамилию клана. Поперхнувшись, маньчжур уставился на меня, как на сумасшедшего. К тому, что я буду угрожать Лецзюнь, пухлый смертный был готов. При этом явно не ожидал прозвучавших слов про уничтожение Абэ. Я же растянул улыбку ещё шире.

— Прежде чем списывать меня со счетов, хотя бы поинтересовались, с кем имеете дело. А теперь выслушай мои требования. Во-первых, твой хозяин признает потерю Пусана. Во-вторых, вы вернёте в городские банки всё золото, драгоценности и артефакты, которые числятся там на балансе, но почему-то давно вывезены и хранятся в ваших сокровищницах. В-третьих, за свою дерзость вы заплатите контрибуцию. Скажем, десять миллионов серебряных лянов.

Юный принц смотрел на меня, широко распахнув глаза. Мальчик может и рад был бы что-то сказать, но явно не понимал, как ему реагировать. А вот толстяк, наконец пришёл в себя. Сузив глаза, разъярённой змеей зашипел.

— Здесь тебя охраняет статус гостя. Но как только форум закончится, ты снова станешь целью. Великий род Лецзюнь заберёт Пусан сам. И взыщет с тебя всё остальное. Ты ещё пожалеешь о том дне, когда решил оскорбить нас.

Я медленно покачал головой, с укоризной смотря на него.

— Лецзюнь не достойны зваться великим родом, пока поступают, как разбойники и прячутся за спинами японцев. С этого дня род Лецзюнь проклят. Великий тёмный воин Чжэнь-у станет преследовать вас до тех пор, пока каждый из вас не станет тем, кем он должен быть. Либо до того момента, как имя вашего рода окажется навсегда вычеркнуто из истории.

Поднявшись на ноги, я перевёл взгляд с нахмурившегося толстяка на ошеломлённого мальчишку.

— Передай эти слова своему отцу. Пусть он знает, из-за чего страдает ваш род. Вы можете сколько угодно молить Чжэнь-у о прощении, но пока проклятье не будет снято, сможете лишь упросить его сохранить ваши жизни. Конечно, если ваши дары окажутся достаточно щедрыми.

Говорил я громко — женщина с её служанками тоже меня прекрасно слышали. Даже если маньчжуры мужского пола, по какой-то причине решат промолчать, кто-то из женской пятёрки точно проболтается.

Развернувшись, я уверенным шагом направился к двери, не слушая гневного голоса слуги, который пришёл в себя и принялся сыпать словами, говоря что-то про детские сказки и пустые угрозы.

Оказавшись снаружи, спокойно прошёл мимо ожидающего китайца, который провожал меня сюда и устремился вниз по лестнице. Когда добрался до уровня третьего этажа, звякнул звук уведомления на дарфоне.