Возвышение падших (СИ)

Орхан мягко рассмеялся над ее реакцией, осторожно и мягко проведя ладонью по округлой щеке сестры.

— Что за страх, сестра? Не беспокойся. Я найду для тебя достойного мужчину, с которым ты, надеюсь, сможешь обрести счастье. Наблюдать за твоими страданиями я более не желаю.

С трудом сглотнув, Севен опустила светловолосую голову и тем самым спрятала слезы, полившиеся из ее глаз подобно нежданному дождю.

Нахмурившись в непонимании, султан мягко приподнял ее лицо прикосновением к подбородку и с содроганием увидел, что девушка горько плачет.

— Что такое, Севен?

— Простите… — судорожно стирая с лица льющиеся из глаз слезы, шептала Султанша. — Простите, Повелитель. Раз вы считаете это нужным для меня, то я согласна.

— Ты юна, потому боишься брака. Поверь, в этом нет ничего страшного.

Мягко рассмеявшись над ее девичьими страхами, как он полагал, бывшими причинами ее слез, Орхан осторожно погладил сестру по голове и она, почувствовавшая, наконец, так необходимую ей заботу, импульсивно обняла его, прижавшись к широкому плечу.

На мгновение растерявшись, Орхан обнял сестру в ответ, чувствуя, как намокает рукав на его плече от ее слез.

— Прекрати лить слезы, Севен. Ты мне сердце разрываешь…

В который раз утерев слезы, девушка, судорожно вздохнув, отстранилась и опустила голубые глаза, смущаясь своего порыва.

— Простите мне мое поведение, Повелитель. Я просто…

— Я понимаю. Не нужно просить прощения, Севен. Я твой брат и ты должна знать, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью и поддержкой.

— Тогда, прошу вас, пустите меня в Амасью, — с невыразимой мольбой в заплаканных, по-детски наивных глазах, прошептала Султанша. — Обещаю, что не задержусь там.

Выдохнув, Орхан согласно кивнул головой, не выдержав этого.

— Хорошо, отправляйся. Но помни, что по возвращении в столицу ты выйдешь замуж, как мы и договорились.

— Да, Повелитель, — скрывая горечь и мрачность, пролепетала Севен, кланяясь. — С вашего позволения.

Орхан проводил мягким и задумчивым взором уходящую сестру, которая, выйдя в коридор, в бессилие облокотилась плечом о стену и, прикрыв лицо ладонями, горько заплакала.

Локман-ага, стоящий в стороне, нахмурившись, задумчиво взглянул на двери покоев султана, откуда уже вторая Султанша выходит, плача.

Дворец Шах.

Наблюдая с улыбкой из широкого окна за тем, как ее имущество грузят в большую закрытую повозку, Шах Султан, облаченная в темно-синее платье, оборачивается на вошедшего в холл Мустафу-пашу и мгновенно мрачнеет.

Престарелый, поседевший, слегка полноватый и с вечно красным лицом, он почтенно поклонился.

— Султанша, — выдохнул он, глядя на хмурую жену, в то же время лучащуюся довольством. — Вы куда-то собираетесь?

— Добро пожаловать, паша, — отвернувшись обратно к окну, ответила Шах. — Верно. Повелитель назначил меня управительницей своего гарема и вызвал в Топ Капы.

— Мне об этом известно, госпожа, — настороженно хмурится Мустафа-паша. — Повелитель сказал мне об этом после утреннего Совета Дивана, с чем вас и поздравляю. Но… Я думал, что вы, как и Хюмашах Султан, останетесь в нашем дворце, вместе с нашими детьми и будете периодически навещать гарем в Топ Капы.

— Я не Хюмашах Султан, паша, — усмехнулась темноволосая Султанша, обернувшись через плечо на мужа. — И дворец этот - мой. Я благородно вам позволяю в нем остаться, а сама вместе со своими детьми переезжаю в Топ Капы, так как к своим обязанностям намерена отнестись серьезно, а не оставлять всю власть в руках какой-то калфы, как некоторые.

— Но тогда я не смогу видеться со своим сыном…

— Вы, верно, что-то путаете, — надменно воскликнула женщина, полностью обернувшись к мужу лицом. — Султанзаде Абдулбаки принадлежит не вам, а династии османов, а значит, мне, потому как я и есть эта династия. Я думаю, больше вы своего сына не увидите, паша.

— Что вы такое говорите? — негодует тот. — Я…

— Довольно, — резко его обрывает Шах, взмахнув рукой. — Я так решила и ничего с вами обсуждать не намерена.

Сказав это, она, гордо вздернув подбородок, хотела было пройти мимо супруга, но тот успел ухватить ее за запястье правой руки и Шах была вынуждена остановиться, вперив в него возмущенный взгляд.

— Вы обязаны это со мной обсуждать, так как являетесь моей женой.

— Я, Султанша по крови, дочь султана Мехмета и Хасеки Эсмахан Бахарназ Султан, обязана вам, рабу династии, а также старому, бородатому и толстому паше?! Даже эту должность в Совете вы получили благодаря мне! Еще одно ваше слово и, клянусь, лишу всего этого в одно мгновение!

Мустафа-паша оскорбленно вздрогнул от резкого крика жены, ее надменности и жестокости слов.

— Вы говорите о том, что вы Султанша, но, клянусь Всевышним, ведете себя, как…

— Ну же, говорите, — не дождавшись продолжения фразы, с вызовом бросила Султанша. — Что замолчали?

Поджав губы, Мустафа-паша развернулся и молча направился к дверям, но Шах уже горела в гневе и надменности, потому горячо бросила ему в след: