Возвышение Рима. Создание Великой Империи

Согласно Цицерону, некоторое время сенат пытался управлять без царя, но люди не приняли такого правления. Прошли выборы монарха, в результате которых победил сабинянин Нума Помпилий, не являющийся уроженцем Рима. Если Ромул был царем-воином, то Нума стал царем-жрецом. «Каждому гражданину он распределил землю, — пишет Цицерон, — чтобы не допускать грабежей и внушить гражданам любовь к миру». Особое внимание он уделял религии, которую он считал сложной системой правил, церемоний и обрядов, разработанной для того, чтобы определить желания богов и использовать их для пользы общества. По этим вопросам Нума советовался с доброй водной нимфой по имени Эгерия. Он тайно встречался с ней в священной роще (около того места, где в III веке н. э. построили бани Каракаллы). Многие нововведения Нумы Помпилия заимствованы из этрусских религиозных обычаев. Цицерон писал: «Что касается самих священнодействий, он повелел, чтобы тщательное совершение их было трудоемким, а предметы, нужные для них, — очень простыми. Ведь он ввел много такого, что надо было знать наизусть и соблюдать; зато все это не требовало издержек».

Слово «трудоемкий» — не преувеличение. Пожилые римляне, занимающие общественные должности, вынуждены были проводить значительную часть своего времени на разных церемониях. Если происходила какая-то ошибка — оговорка, пропуск фразы или же какая-то помеха, связанная, к примеру, с писком крысы, — то всю процедуру надо было повторить снова. И так до тех пор, пока вся церемония не пройдет без единой ошибки. В одном случае, для того чтобы жрец полностью разобрался в церемонии, ее провели тридцать раз.

После Нумы царем стал Тулл Гостилий, который был еще более воинственным, чем Ромул. Во время его правления римляне вели продолжительную борьбу с Альба-Лонгой, городом, построенным сыном Энея, из которого Ромул и Рем отправились основывать Рим. По сути дела это была первая гражданская война Рима. Воюющие стороны договорились о том, что проигравший согласится на безоговорочную капитуляцию. Римляне придавали большое значение совместным обещаниям. Как правило, при заключении соглашения они проводили тщательно подготовленную религиозную церемонию. Царь поклялся, что, если по какой-то причине римский народ не выполнит условий соглашения с противоборствующей стороной, он попросил царя богов, Юпитера, сразить римлян, так же как он сразит жертвенного кабана. С этими словами он убил кабана кремневым кинжалом.

Чтобы избежать полномасштабного сражения с большим количеством жертв, стороны постановили, что поединок пройдет между двумя тройками братьев — Куриациев от Альбы и Горациев от Рима. Все Куриации в сражении были ранены, а два брата Горациев — убиты. Затем оставшийся в живых, Публий Гораций, переломил ход сражения и поразил всех своих противников. Он бился с ними поочередно, поскольку из-за своих ран они оказались разобщены.

Публий стал героем дня. Он возвращался в Рим, неся останки и доспехи трех поверженных Куриациев. У городских ворот он встретил свою сестру, которая была невестой одного из поверженных братьев Куриациев. Заметив, что Публий несет его плащ, она распустила волосы, разразилась рыданиями и стала выкрикивать имя своего возлюбленного.

Публий, еще не остывший от ярости битвы, выхватил меч и ударил им свою сестру прямо в сердце. «Отправляйся к жениху с твоею не в пору пришедшей любовью! — воскликнул он. — Да погибнет всякая римлянка, которая станет оплакивать врага!»

Публия приговорили к смерти за убийство и передали дело на рассмотрение народу, но никто не одобрил казнь народного героя. Однако для искупления вины такого серьезного преступления необходимо было что-то совершить. Род Горациев обязали провести искупительные церемонии. После их проведения через улицу перебросили деревянный брус, под которым прошел Публий с покрытой головой, в знак подчинения.

Что характерно, эти два древних памятника сохранились, и многие считали их доказательством истинности этих событий. В конце I века Ливий описывал их так: «Этот брус существует и по сей день, и всегда его чинят за общественный счет, и называют его «сестрин брус». Гробница убитой девушки — на месте, где та пала мертвой, — сложена из тесаного камня».

Для таких людей, как Цицерон и Варрон, Рим представлял собой сцену, где одновременно происходило великое и ужасное. Их современники испытывали восхищение и душевный подъем от невидимых актеров блистательного прошлого. Поступок Горация очень характерен для римлянина: он совершил преступление, которое показало не его порок, а его достоинство — в данном случае благородный гнев доблести.