Возвышение рода

Из леса вывалился отряд из десятка воинов. Один из них тут же стал рядом с дедом и призвал защитный купол, еще двое направились к нам и прикрыли ближайших бойцов, а остальные набросились на стрелков. В одно мгновение половина простолюдинов оказалась перебита, а другая бежала прочь, побросав винтовки.

Одаренные продержались немного дольше. Они понимали, что в отличие от простых людей, их никто в живых не оставит. Все было кончено буквально через пару минут. Дедушка скинул с плеча узелок, снял накладную бороду, и я узнал в нем Городищева.

— Ну что, бойцы? Собирайтесь, домой поедем!

— Герман, не перестаю вам удивляться. Вышли в одиночку против полсотни стрелков и дюжины одаренных…

— А что бы они мне сделали? Пусть бы только попробовали, у такого скорохода высокого ранга как я, была возможность уйти под прикрытие твердынь, так что я все рассчитал. Риск был, но не слишком большой. Ладно, давайте отсюда убираться. Очень скоро они поймут, что никакого кортежа не было, а я у Толмачева тоже на карандаше. Мои люди и минуты не простоят против многотысячного войска Великого княжества.

— Надо бы разобраться с воеводой, — произнес Серпухов.

— Позже разберемся. Сейчас совсем не то время и ситуация нам не благоволит. Ничего, если не хватит ума сбежать заграницу, он еще вернется в Москву, там и потолкуем.

Идти нам пришлось недалеко. Люди Городищева подогнали машины практически к самому перелеску, устроившись с другой его стороны. И все же его кортеж не был приспособлен к перевозке такого количества пассажиров. Пришлось вытащить задние сиденья в паре машин, чтобы погрузить лежачих. Благо, багажник был просторным, а без задних сидений туда умещалось шесть человек. Правда, им приходилось лежать как шпротам в консервной банке.

— В тесноте, да не в обиде, — отозвался Герман, рассматривая результат. — Зато все живы будете.

Некоторым бойцам все же пришлось устроиться в багажниках сидя.

Даже в таком раскладе мест хватало не всем, поэтому часть бойцов расположилась на крыше. Пришлось на скорую руку цеплять багажник для крыши и усаживать их туда. Крыша Тура последней модели выдержала и такое испытание.

Герман намеренно посадил меня к себе в машину, оторвав от Серпухова. Я прямо чувствовал, что ему не терпится кое-что обсудить без лишних свидетелей.

— Должен вас поблагодарить. Вы в третий раз спасаете меня. Сначала возле Воробьевского дворца, потом на крыше Родионовых, теперь уже от Толмачева… Я ваш должник.

— О, Михаил, не волнуйтесь! Мне радостно спасать вас и совершенно не сложно. И потом, знаете, я ведь уже старик, и у меня, как у всех стариков, есть свои собственные капризы. Я хочу оставить после себя сильное государство, чтобы на смертном одре было не страшно за свой род и будущее страны. Такие люди как вы сделают его сильнее, поэтому вы делаете мне большое одолжение тем, что живете и продолжаете бороться за его благополучие. Все-таки приятно к концу жизни увидеть результаты своих трудов и понять, что все было не зря.

— Бросьте, вам еще жить и жить!

— Лет двадцать от силы, — Герман сощурился и покачал головой. — Я не строю иллюзий, Михаил и все понимаю.

Некоторое время мы ехали молча, но я продолжал следить за Городищевым. Мне казалось, что он тщательно подбирает слова и думает над предстоящим разговором. Его мимолетные взгляды на меня только выдавали его планы.

— Михаил, осмелюсь предположить, что вас заинтересует мое предложение, — Городищев взял лежащий рядом с ним предмет, замотанный в сукно, отбросил ткань и показал мне содержимое. Внутри лежали обломки защитного купола. Точно такого, как в поместье Обориных в Сызрани и у Родионовых в Перми. Собственно, я готов поспорить, что это и было все, что осталось от защитного купола Родионовых. Не зря Герман устремился туда со своими людьми. Он хотел не только помочь Серпухову, но и первым заполучить эти обломки.

— Назовите свою цену, — я постарался не выдать своего волнения, но Городищев был тертым калачом и наверняка понимал ценность этой вещи и ее важность для меня.

— А что вы можете мне предложить? — старик хитро сощурился и явно собрался торговаться.

— Сразу попрошу о рассрочке. Сейчас мы с напарником можем предложить вам не более десяти тысяч, но в ближайший год сможем собрать разумную сумму.

На самом деле один экземпляр такой защиты будет стоить не меньше двадцати тысяч, так что Городищев это понимает и явно захочет больше.

— Ах, Михаил! Что мне ваши десять тысяч? Да и сотня меня бы вряд ли заинтересовала. Это сиюминутная прибыль. Получил ее раз, и она лежит мертвым грузом без всякой пользы. А моим старческим мозгам это лишняя нагрузка — думать куда их пристроить, чтобы они работали и приносили прибыль. Пожалейте старика, Миша! К тому же, даже я не представляю реального потенциала этой разработки.

— Не совсем понимаю что вы предлагаете.

— О, это очень просто! Я хочу десять процентов от продаж куполов, когда вы их изобретете и запустите в массовое производство. Заметьте, я мог бы потребовать деньги сразу, но предпочитаю сыграть на перспективу.

— А если у нас ничего не выйдет?