Возвышение Сталина. Оборона Царицына

«Физиономия Царицына, — пишет тов. Ворошилов, — в короткий срок стала совершенно неузнаваема. Город, в садах которого еще недавно гремела музыка, где сбежавшаяся буржуазия вместе с белым офицерством открыто, толпами бродила по улицам, превращается в красный военный лагерь, где строжайший порядок и воинская дисциплина господствовали надо всем. Это укрепление тыла немедленно сказывается благотворно на настроении наших полков, сражающихся на фронте. Командный и политический состав и вся красноармейская масса начинают чувствовать, что ими управляет твердая революционная рука, которая ведет борьбу за интересы рабочих и крестьян, беспощадно карая всех, кто встречается на пути этой борьбы»[68].

Прорвав белоказачье кольцо окружения, группа войск под командованием тов. Ворошилова сосредоточилась на левом берегу Дона, в районе Кривомузгинская, Карповка, Воропоново. Это было для товарища Сталина, уже месяц (весь июнь) неутомимо работавшего над организацией обороны Царицына, самым радостным событием. Пришедшие от Луганска и Лихой тысячи бойцов-металлистов и шахтеров с ценнейшим оборонным имуществом помогли еще более укрепить и сцементировать оборону Царицына.

Началась огромная и напряженная работа по переформированию частей и созданию новых войсковых соединений. Военный совет по обороне Царицына не мог воспользоваться теми штатами, которые разрабатывались для войсковых частей военспецами Центра, оторванными от боевой жизни фронтов Гражданской войны. Эти «творцы», не понимавшие и не желавшие понимать характерные особенности нашей Гражданской войны, свою организационно-штатную работу строили, исходя из опыта мировой войны 1914–1918 годов. В конце концов все это «творчество» вылилось в известный штат приказа № 220, где был взят за основу штат стрелкового сибирского корпуса царской армии. Этим штатом и приказано было руководствоваться при построении и формировании девяти полков стрелковой дивизии. Не случайно это громоздкое, малоподвижное, с огромными тылами детище позиционного периода мировой империалистической войны не могло найти своего применения на наших фронтах Гражданской войны. И совершенно прав тов. Ворошилов, который в своем докладе «15 лет Красной армии», характеризуя стрелковую дивизию по штатам приказа № 220, говорил[69]

:

«РВСР, например, развернул строительство регулярных дивизий и разработал для них такие штаты (знаменитые штаты по приказу № 220), что одна стрелковая дивизия состояла из 55 тыс. человек и 25 тыс. голов лошадей. Нет надобности здесь говорить о том, что ни одной такой дивизии мы не создали и не могли создать. Зато тылов, т. е. едоков, при этаком организационном „творчестве” мы наплодили буквально миллионы»[70].

Товарищи Сталин и Ворошилов при переформировании отдельных отрядов в дивизии и бригады исходили из основного — они строго учитывали характерные особенности театра военных действий и особенности того противника (белоказачьи войска), с которым приходилось воевать. Конкретная обстановка борьбы требовала создания небольших высокоманевренных стрелковых дивизий, по 3000–4000 штыков, с приданными им кавалерийскими полками, насыщенных пулеметами и артиллерией; обстановка требовала сформирования отдельных кавалерийских частей (бригады, дивизии), которые могли бы успешно действовать самостоятельно против казачьих конных частей, и, наконец, создания бронепоездов, бронеавтомобилей и авиации.

Эта организационная работа по строительству красных вооруженных сил в районе Царицына непрерывно переплеталась с боевой работой на фронте.